Сейчас даже упавшая люстра казалась мне знаком судьбы. Что, если призрак матери был реален и таким образом пытался заставить меня остановиться?
Я горько усмехнулась и, сквозь вновь надвигающуюся волну истерики, спросила у пустоты:
– Что же ты, мамочка, не остановила его? Почему не обрушила потолок ему на голову?
Ответа не последовало..
– Да кому я это все говорю… Тебя ведь никогда не было со мной, мамочка. Даже сейчас ты молчишь. Ну и молчи дальше, либо дай хоть какой-нибудь знак, что ты существуешь.
И снова тишина. Логичная и беспощадная.
Интересно, а на что я рассчитывала, на гром и молнии?
Словно в ответ на мои мысли, из глубины комнаты раздался стук.
Я вздрогнула и вжалась в фарфоровый борт ванны.
Потому что стучали не в дверь… такой дребезжащий звон характерен для ударов по стеклу.
Звук стих, и я перевела дух, надеясь, что мне все же показалось. Через мгновение стук повторился. Кто-то барабанил в окно. А потом еще и еще.
Я растерянно подтянула покрывало, до конца не понимая, что происходит. Все же в призраков я не верила, даже если это призрак матери.
– Поздно бояться, Ло, всё, что ты могла потерять, ты уже сегодня потеряла, – с этой мыслью я поднялась в полный рост и на негнущихся ногах вышла из ванной комнаты.
Стучали действительно в окно.
За плотно задернутыми шторами я плохо различала силуэт стоящего на карнизе. Мне было даже нечем вооружиться. Единственную вазу, способную служить оружием, я разбила о стену. Перешагнув через ее осколки, двинулась к окну, там резко одернула занавеси и ахнула: с другой стороны стояла Лиза. Босиком на карнизе, в вечернем платье, закатанном выше колен, чтобы удобнее двигаться.
Одними губами она прошептала:
– Открой.
Всё ещё превозмогая боль внизу живота и кутаясь в тяжелую от воды и капающую накидку, я дернула задвижки и распахнула рамы. Лиза, словно только этого и ждавшая, спрыгнула в комнату.
Она не требовала от меня объяснений. Все и так было понятно по моему внешнему виду. Лизабет стащила с меня мокрое покрывало и потянула за руку обратно в ванную. Голую и совершенно беззащитную. Там затолкала под горячие струи воды и долго поливала, убеждаясь, что я начинаю отогреваться.
Она действовала быстро и решительно, а я не узнавала собственную сестру. Сейчас она казалась непривычно уверенной, гораздо более собранной, чем я.
Я привыкла помнить ее мягкой, а не такой: подобной стали и камню.
– Как ты здесь оказалась? – почему-то ответ на этот вопрос казался сейчас очень-очень важным.
Сестра выключила душ, подала мне полотенце со стены и ответила, всё также заикаясь, как раньше: