Паша пожал плечами и неопределенно ответил:
— Даже не знаю. Он водку спрашивал, а откуда она у нас? На трассе водкой не торгуют, это всем известно.
— А охотнику неизвестно, — сказал Шумейко. — Но если водку спрашивал, значит веры ему никакой.
Он взялся рукой за ручку двери, намереваясь выйти. Но Димка задержал его.
— Степан Кондратьевич, — сказал он, не сводя настороженного взгляда с глаз начальника. — Нельзя нам с Зиной выделить половину вагончика?
— Вы что, поженились, что ли? — спросил Шумейко, ничуть не удивившись вопросу.
— Да, решили. — Димка все так же смотрел в его глаза.
— Вот когда поженитесь, тогда и приходи просить вагончик, — сказал Шумейко и, повернувшись, вышел.
У Паши Коровина, до этого неподвижно сидевшего на кровати, от неожиданности отвисла челюсть. Последняя фраза Димки ошеломила его. Он долго смотрел на него, моргая ничего не понимающими глазами, потом спросил:
— Ты что, на самом деле решил жениться?
— А что тут такого? — не понял Димка. — Когда-то это делать все равно надо.
— На Зинке? — Паша выглядел не просто удивленным. Новость, казалось, раздавила его.
— Ну да, на Зинке, — кивнув головой, подтвердил Димка.
Паша уперся локтями в колени, опустил голову и сказал дрожащим голосом:
— А как же я? Я же хотел идти к ней свататься.
Теперь уже удивился Димка. Они жили с Пашей вместе с того дня, как прибыли на трассу. И за все это время он ни разу не произнес ее имя. А сейчас выходит, что он ее тайно любил. Мало того, даже собирался жениться. Димке по-человечески стало жаль Пашу, но помочь ему он ничем не мог.
— Думал заработаю денег, куплю машину и сразу же пойду свататься, — сказал Паша, обхватив лицо ладонями. Его голос дрожал, казалось он вот-вот заплачет.
— Я-то здесь при чем? — произнес Димка, пожав плечами. — Любовь не назначает день, когда в ней надо признаться.
— Знаешь что? — Паша поднял искаженное болью лицо. — Иди-ка ты лучше отсюда со своей любовью.
Димка понял, что для него и в самом деле лучше всего исчезнуть с глаз Паши. Он надел куртку и пошел в столовую. В ней вкусно пахло, из кухни доносилось позвякивание посуды. На огромной сковороде, шкворча, жарился фарш, который Зина помешивала специальной ложкой. Димка просунул голову в раздаточное окно, потянул носом и спросил:
— Что это ты сегодня готовишь?
Зина вспыхнула, поправила пальцами накрахмаленный колпак и ответила как бы между прочим:
— Лапшу по-флотски.
— А я думал тебе картошку надо чистить, — сказал Димка. — Пришел помочь.
— Иди сюда, — Зина поманила его пальцем и шагнула к раздаточному окну.
Димка вытянул шею. Зина подошла и подставила ему щеку. Он торопливо ткнулся в нее и, схватив Зину за плечо, попытался поцеловать в губы. Она выскользнула из-под его руки, засмеялась и произнесла: