— Я же объяснял вам, канцлер, Кордо сказал, что он был здесь утром и говорил с ним, — произнес старший офицер, и по его тону было понятно, что его просили подтвердить одно и то же много раз.
Амедда хмуро взглянул на него:
— Помощник Императора?
— Да. Он сказал, что коммандер бодрствовал и приказал доставить сюда Лею Органу. Я только выполняю то, что мне сказали.
Странно, но это, казалось, заставило канцлера колебаться в течение какого-то времени, переведя взгляд на Люка. В конце концов он решил:
— Хорошо. Теперь я говорю вам вернуть ее обратно. Если коммандер проснется и вновь попросит увидеть ее, в чем я очень сомневаюсь, я сам подниму ее сюда.
Наконец до потрясенного разума Леи дошло … Коммандер… Этот коммандер — они говорили о Люке! Не было никакого другого коммандера, который дал приказ привести ее сюда. Они говорили о Люке, как будто он мог отдавать распоряжения… как будто они знали его!
Офицер склонил голову и щелкнул каблуками на военный манер, подтверждая получение приказа. Затем он развернулся и двинулся в направлении Леи. Она же в шокированном молчании не сводила глаз с Люка, пока офицер не взял ее за руку и не потянул прочь, оставляя Халлина тревожно смотреть, как ее фактически тащили из комнаты.
Изумленный доктор обратился к Масу Амедде, который также собирался уйти:
— Простите, разве она не друг коммандера?
Чагрианин уставился на него ледяными глазами.
— Она была другом. Теперь уже нет, — сказал он просто, отворачиваясь и не дожидаясь ответа.
.
.
Как ей было приказано, Мара дождалась Амедду за пределами апартаментов, прежде чем вернуться с ним в оперативный центр наблюдения двумя этажами выше; Император все еще смотрел на экраны, показывающие комнаты Скайуокера с различных точек обзора — Халлин в данный момент склонился над своим пациентом, забыв о происшедшем.
— Ваш выбор времени был безупречен, как всегда, Амедда, — отдал должное Палпатин, как только они вошли, поклонившись ему.
— Еще неизвестно, поверит ли она этому, Ваше Превосходительство. У нее есть только слова доктора и пока нельзя знать наверняка, — ответил канцлер, взглянув на изображения экранов.
Мара сузила глаза в уверенности, что кое-что скрывалось от нее — какое беспокойство заставило именно Амедду остановить визит мятежницы, когда сама Мара могла легко вернуться туда?
— Она сложит все части вместе — она всегда была мыслящей девушкой, — улыбнулся Палпатин, наблюдая за другим экраном, где он нашел ее — идущую вниз по коридорам главного Дворца в направлении тюремного уровня, хмурившуюся в замешательстве; впереди и позади нее неплотно шли бронированные штурмовики. Один из офицеров схватил ее за руку, так как она ушла слишком далеко вперед, и она дернулась, высвобождаясь и резко высказывая некую неслышную критику в адрес ее стражников.