— Мы заключили договор, джедай, — сказал он серьезно. Он не отпускал Люка в течение еще долгих секунд — и даже потом сделал это весьма неохотно.
* * *
Люк беспокойно мерил шагами свою роскошную тюрьму, фактически больше не обращая внимания на охранников в дверях. С равными долями тревоги и воодушевления он ждал своего посетителя.
Его раздражительная рыжая тюремщица перестала занимать позицию у дверей и провела все утро, сидя на одном из стульев перед окнами; однако жесткий взгляд фиксировал каждое его движение. Наконец, в полдень, когда ее вызвал Император, она приказала сменить ее, а затем, вернувшись, коротко сообщила, что просьба Люка с предыдущего вечера — видеть своего друга — удовлетворена.
И Люк в который раз ощутил от нее встречное течение в Силе, некий шепот — полностью скрытый, когда она находилась рядом с Императором, задушенный всеобъемлющим покровом Тьмы.
Но здесь, когда она была одна… на самом краю своего восприятия Люк различал едва прослеживаемое средоточие Силы, настолько легкое, почти незаметное.
— Кто ты? — спросил он в конце концов, зная, что она поймет вопрос.
— …Вряд ли тебе это понравится, — она подняла подбородок.
С открытым выражением лица Люк слегка склонил голову в сторону.
— Ты не джедай… и не ситх.
— Думаешь, это ставит меня ниже тебя? — спросила она с вызовом, пылая зелеными глазами.
— Кажется, это у тебя здесь оружие.
— Верно. И тебе не стоит забывать об этом.
Он спокойно посмотрел на нее, с легкой улыбкой на губах, и она отвела взгляд, показавшись внезапно смущенной своей ненужной угрозой.
— Я приведу твоего посетителя, — пробормотала она, оставив Люка смотреть на закрывающиеся двери.
И вот прошло уже полдня, но до сих пор никто не появился. А терпение точно не было добродетелью Люка.
Он сидел на подлокотнике стула, пристально вглядываясь в отдаленный город и потирая виски от постоянной головной боли, не оставляющей его все три прошедших дня. Вначале он пытался отнести ее на счет Корусканта — возможно, что-то на планете могло так действовать на него, что-то типа атмосферного давления — но постепенно понял, что боль усиливалась как с близостью Палпатина, так и в случаях его собственного использования Силы. Она накатывала волной и сжималась вокруг тяжелым обручем сконцентрированного давления.
Сосредоточенным, сознательным действием. Направленным препятствием Императора против использования Силы Люком. Или, возможно, Император так узнавал, что именно делал Люк? Хотя он не чувствовал такой боли от своего от… Вейдера.
Правда состояла в том, что он не имел абсолютно никакого понимания происходящего, и это было реальной проблемой; ни Бен, ни Йода никогда не упоминали о таких вещах или упоминали очень немного, никакого настоящего практического знания о Темной стороне, только различные отговорки, чтобы любой ценой уклониться от этого обсуждения.