21 января, суббота, Инляндия
Василина
Королева Рудлога в сопровождении принца-консорта перешла в Глоринтийский дворец Инландеров ровно в десять, как и договаривались с Луциусом. У телепорта монаршую чету ожидал сам правитель Инляндии, как и они, просто одетый, что лишь подчеркнуло личный характер встречи.
– Прекрасно выглядишь, Василина, – суховато произнес Луциус, корректно целуя ее в щеку. Пожал руку Мариану, кивнул, приглашая следовать за собой. – Как я понимаю, наладки телепорт-сообщения с Песками нужно ждать со дня на день? – осведомился он любезно, пока они проходили по узким и низким коридорам дворца, украшенным зеркалами и старинными деревянными панелями.
– Я очень на это надеюсь, – Василина невольно переняла его полуофициальный тон. – И благодарю за поддержку твоей пресс-службы, Луциус. Вчера был нелегкий день. Полагаю, завтра-послезавтра тебе придет запрос на встречу от Владыки Нории.
– Я найду, что с ним обсудить, – хищно усмехнулся Инландер, остановился у своего кабинета и открыл дверь. – Прошу.
Внутри уже ждал его старший сын, Леннард. Элегантный, высокий, стройный, с характерными светло-рыжими «инландеровскими» волосами и блеклыми голубыми глазами, с благородной осанкой. Взрослый мужчина, чуть выше Луциуса ростом и чуть стройнее – но очень, очень похожий на отца. И лицом, и самообладанием. Он поднялся из кресла, сдержанно склонил голову перед Василиной.
– Ваше величество, спасибо, что согласились помочь мне.
– Я буду рада, если это действительно поможет, – тепло отозвалась королева, протягивая руку. Леннард взял ее, чуть сжал в знак признательности – и Василина увидела, как во взгляде этого поразительно спокойного мужчины полыхнула отчаянная надежда и неуверенность. Присмотрелась, все еще с трудом используя умение видеть ауры, и едва не вздохнула от сочувствия: воздушное сияние потомка Целителя было куда меньше и слабее, чем у его отца. Если сравнить с аурами Талии и ее дочери Антиопы или Хань Ши со старшим сыном – то отличие было разительным. Так, наверное, могли отличаться силы мамы и Каролинки.
Леннард пожал руку Байдека, мужчины обменялись положенными вежливыми приветствиями, и наконец собравшиеся приступили к делу. Мариан, немного хмурясь (к его чести, уловить это напряжение могла только супруга), вынул из чехла принесенный с собой тонкий серебряный нож. Василина потянулась к нему, но муж покачал головой.
– Лучше сядь.
Она послушно опустилась в кресло, и под внимательными взглядами присутствующих Инландеров Мариан склонился, взял ее ладонь и, закаменев лицом, сделал быстрый и неглубокий разрез.