Пальцы поглаживали живот, вычерчивая круги и спирали на тонкой коже.
- Ничего не будет, пока ты не перестанешь бояться.
- Я не боюсь.
- Дженни-врушка, - демон коснулся губами запястья, поднялся к плечу, оставляя на тонкой коже дорожку из поцелуев.
Она выдохнула и действительно постаралась расслабиться. Сосредоточиться на руках, скользящих по ее телу, на сладких и томительно-нежных прикосновениях губ.
Жадный рот накрыл сосок, и с губ сам собой сорвался короткий стон. Дженни чуть выгнулась на шкуре, подставляя грудь для новых и новых развратных поцелуев. Желание разгоралось в теле, захлестывало разум, изгоняло неуверенность в себе и страх перед будущим.
- Я просто буду тебя целовать, Джен. Везде. Хоть до самого утра, пока ты не перестанешь бояться. Хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, - вкрадчиво прошептал демон, обдавая ухо жарким дыханием, и Дженни в ответ прильнула теснее, раздвигая бедра.
Она любит этого мужчину, она хочет быть с ним, она готова доверить ему себя полностью. И будь,что будет!
- В первый раз всегда больно, - с придыханием пробормотала она. И тихо застонала, когда ловкие пальцы легли на низ живота, совсем легко, еле ощутимо погладили сомкнутые влажные лепестки. Мало… слишком мало. Раум любит так играть - дразнить и терзать ее, заставляя изнывать от желания.
Один палец скользнул внутрь - неглубоко, заставив ее задохнуться от острой вспышки возбуждения.
- Больно тоже может быть по-разному, Дженни-трусишка, - в доказательство своих слов он укусил ее за сосок - болезненно и сладко до умопомрачения. Низ живота свело от удовольствия.
- Ах-х-х!
Рядом потрескивал огонь в очаге, пахло смолой и дымом. От бесстыдных прикосновений, поцелуев, укусов хотелось выгибаться и кричать в голос, забыв о том, что лишь тонкая преграда из шкур отделяет их от осенней ночи. Страх уходил, растворялся в мареве желания. В трепете прикосновений, жаре объятий, сладости поцелуев.
Его хриплый приказ.
- Не сдерживайся. Мне нравится слышать, как ты стонешь.
И горячий рот на ее груди, ласкающие прикосновения там, внизу, от которых из горла рвутся развратные вздохи и крики. Отражаются от плотно натянутой шкуры, летят вместе с дымом вверх, навстречу неполной луне.
Тишина. Безлюдье равнодушных гор. Живительное тепло костра и два сплетенных в объятиях тела. Луна - волчье солнце - одобрительно моргнула и скрылась за тучей, словно храня стыдливость невесты, и вслед за ней ушли сомнения и страхи. Осталось только кипящее раскаленной лавой в крови вожделение, желание ласкать и принимать ласки, стать еще ближе, навсегда…