Австриец не знал, что такое ЮНЕСКО. Он приехал сюда, чтобы найти какую-нибудь недорогую русскую женщину и привезти её домой до наступления зимних холодов. Зимние холода его пугали. Рассказывали, что когда-то здесь замерзали живьем целые армии. Австриец был впечатлительным человеком — вот и сейчас, в самый разгар лета, сидя в этом автобусе, где постоянно играло оглушительное радио, а человек рядом с ним трещал, как бразильский футбольный комментатор, австриец представлял себе бесконечную череду ледяных солдат, замерших вдоль дороги. Солдат, которых засыпает дикая славянская метель. А недорогие женщины, которых хотели спасти эти воины, бегают полуголые по снегу, хохочут и гоняют бизонов. И каждая знает, что в 1954 году их страна вступила в это загадочное ЮНЕСКО.
Женщину он, кажется, нашёл — только о стоимости пока не договорился. И она, не сказав ему ни «да», ни «нет», отправила его сюда. Объявила, что ему нужно обязательно съездить в их беларусский замок, иначе она обидится. ЮНЕСКО — сказала она, подняв кверху палец. Что всё же значат эти шесть больших, как православные купола, букв? — раздраженно думал Австриец. И как их могли туда взять, в это ЮНЕСКО, с их бизонами, с их холодами, их ужасным алфавитом? И что, ради всего святого, хочет от меня этот надоедливый сосед, у которого так неприятно пахнет изо рта?
А Человек в очках не оставлял его в покое. Он говорил по-беларусски, но австриец этого не знал. Человек в темных очках вопил ему на ухо, перекрикивая радио: «Они говорят: Страна Замков! Не видели? Так и пишут: Беларусь — Страна Замков! Ха-ха».
«Ха-ха», — повторил умоляюще Австриец, снова выставив перед собой ладонь — но тщетно.
«Страна Замков! — презрительно крякнул его неумолкающий сосед. — А их тут раз-два и… Ну Мир, ну Несвиж, ещё парочка, ну и этот, куда мы едем, не хочу называть… Всё. Говорю вам: реально всё! Да и то, сейчас увидите — после реставраторов там живого места не осталось. Не замок, а, извините, жертва аборта!»
Он победно оглянулся и обвёл глазами других пассажиров, которые старательно делали вид, что не слушают.
«Так а чего ты на экскурсию едешь, если жертва? — наконец лениво спросил кто-то сзади. — Сидел бы дома».
«Вот народ, всё бы своё обсирать, не могу…» — сразу же сказала какая-то женщина в зелёном, не отрывая взгляда от окна.
Над замком висела туча, проткнутая тонким лучом солнца. И луч опускался к самой замковой башне, и там, где он прикасался к ней, переливалось странное свечение.
«А я горжусь нашей страной», — тонким голосом сказал Человек со значком и поднялся с места. Кто-то зааплодировал, иронично, медленно, с оттяжкой.