А он, Григорий, солидно ответил бы:
«Не положено это, Володя, в нашем минно-торпедном деле — рассеянность. Пришлось отвыкать!»
Конечно, характер его в основном сформировала выбранная им профессия, то есть специальность минера. Но во многом помогла и рыболовецкая ватага. Подумать только, ведь никто из рыбаков ни разу не сказал ему: «Эй ты, ворона из Гайворона!»; хотя такая немудреная рифма напрашивалась.
В этом, если рассудить, была очень большая житейская мудрость. Рыбаки, житейски мудрые люди, боялись сказанной невпопад шуткой подорвать уверенность подростка в себе. И Григорий до сих пор благодарен им за это…
Крышка горловины поддается. Поворот! Еще поворот!..
Григорий принял на ладонь отвалившуюся крышку.
Это значит: открыт доступ к прибору-ловушке, который не терпит толчков.
Рискнем!
Опершись для устойчивости левой рукой на мину (однако до чего же мешает, сковывает движение этот водолазный костюм!), Григорий просунул пальцы правой руки внутрь горловины.
Так! Вторгся в глубь вражеской территории!
Но что это происходит со временем? Оно ползет едва-едва, если пальцы нашаривают только пустоту внутри горловины. И вдруг переходит в судорожный галоп, в «аллюр три креста», когда в этой пустоте возникает нечто похожее на провода…
Наконец первый прибор-ловушка обезврежен.
С ходу, не давая себе опомниться от удачи, Григорий наложил ключ на болты второй горловины…
Что это? Будто клещами сдавило сердце! Он удивился, но продолжал, не отпуская, держать ключ на крышке. Сердце не болело еще никогда, он даже редко вспоминал о том, что у него есть сердце.
Непривычная, странная боль! И снова представилась ему подкова осады, концы которой тянутся друг к другу, будто два магнита. Сейчас он как раз между этими острыми, раскаленными концами. Но он не даст им сомкнуться!
Переждав боль, минер осторожно снял крышку со второй горловины и положил ее на грунт.
Ну-ка! Что внутри этой второй горловины?
Ободок. Для чего? Гм! Придерживает стеклянный или пластикатовый круг.
Значит, первоначальная догадка верна. Там должна быть диафрагма.
Что это возле нее? Кольцо. Ага!
Затаив дыхание Григорий подвел под него плоскую рукоятку ключа, попытался вытащить. Не поддается, черт бы его драл! Еще разок… Пошло, идет!
Это кольцо — так показалось ему — он вытаскивал долгие-долгие, нескончаемо долгие часы. Но спешить нельзя. Один неосторожный рывок, нетерпеливый, резкий, и…
Вот они! За кольцом змейками протянулись два провода.
Слева от себя Григорий, не глядя, нашарил пассатижи.
Выждал минуту или две, стараясь унять нервную дрожь.