Почему погибли минеры, пытавшиеся разоружить акустическую мину у Константиновского равелина? Поторопились снять заднюю крышку. А за нею как раз и подстерегал их прибор-ловушка.
Но Григорий не повторит сделанной разоружателями ошибки. Не будет отдавать все тридцать болтов, которыми закреплена задняя крышка, пока не убедится в том, что ловушки за нею нет. Он обойдет бочком опасное место, постарается приблизиться к нему изнутри. Как? Осторожно высверлив отверстие в корпусе мины немного впереди задней крышки.
Казалось бы, можно уже браться за сверло?
Но Григорий, нагнув упрямую лобастую голову, продолжал недоверчиво приглядываться к мине.
Что сделал бы он, будучи на месте ее конструктора?
Наверное, попытался бы в тиши кабинета предусмотреть подобный ход мысли советских разоружателей и, соответственно, снабдил бы свое создание еще и защитой против сверла, иначе говоря, акустической ловушкой.
Вывод? Как ни жалко времени, придется опробовать мину на шум.
Контр-адмирал согласился с предложением Григория.
В Севастополь послан расторопный командир. Через час на пляж доставлены патефон, репродуктор и набор самых разнообразных пластинок. (Программа предполагаемого необычного концерта всесторонне обдумана минером.)
Затем Григорий утвердил на песке репродуктор перед миной. Тянущиеся за репродуктором провода связывают его с патефоном и усилителем, которые помещены поодаль в укрытии.
Установив аппаратуру и доложив контр-адмиралу о начале испытаний, Григорий тоже лег в окопчик — рядом с патефоном. Мине предоставили наслаждаться музыкой в одиночестве.
Для начала вниманию угрюмой слушательницы предложено что-то легонькое, какой-то романс. Никакого эффекта!
За романсом последовал бодрый маршок. Тот же результат!
Наконец, осмелев, Григорий поставил в своем окопчике пластинку с джаз-оркестром под управлением любимца публики Леонида Утесова. Но и Утесов не произвел на мину впечатления…
Если закрыть глаза, то может представиться, что войны нет и не было, на пляже полным-полно купающихся и загорающих и они без устали «вертят» любимые, заигранные до хрипоты пластинки. Но иллюзия эта продлилась бы всего секунду или две, не больше.
Звуковым фоном для романсов или джаза служит какофония бомбежки, доносящаяся из-за бурых севастопольских холмов. Над городом в этот момент как раз проходят немецкие самолеты, очередная их волна.
Но Григорий не думает о самолетах. Он весь поглощен решением задачи.
Итак, определена реакция мины на звуки различной частоты и громкости. Можно считать мину «глухой». Если на нее не действуют ни лирика, ни марши, ни джаз, она, несомненно, выдержит звук сверла, врезающегося в ее корпус.