Но, всё же, главный доход от этого города был в руках храмовой знати. Торговля жертвенными животными и размен денег, превратившие храм Бога в «центральный рынок Иудеи», приносили огромные прибыли. Не удивительно, что при виде такого «базара», Иисус Христос, будучи ещё в живых на земле, так сильно разгневался: “И вошёл Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, - дом Мой домом молитвы наречётся; а вы сделали его вертепом разбойников” (Матф.21:12,13).
Каждый паломник приносил в жертву не менее одного животного, которого он мог купить тут же, при храме, а богачи, и знать жертвовали животных сотнями. До 700 священников исполняли ритуал принесения этих стад в жертву Богу. Кроме самых разных ежедневных жертвоприношений и празднований, не меньше трёх раз в год, обязательно, почти вся Иудея и многие евреи из других городов Палестины, съезжались на особые праздники в Иерусалим. Такие как «Пасха» и её продолжение – «праздник опресноков»; «Пятидесятница», так же называемая «праздником седмиц» и «праздником жатвы»; и наконец, праздник «Кущей».
Несметные толпы народа помещались в залах и дворах великого храма. Описывая его восточную галерею, Иосиф Флавий уточняет, что она покоилась на стенах из белого мрамора, каждая глыба которого имела в длину двадцать, а в вышину шесть локтей[336]. Сам храм, построенный Иродом, имел в длину около 500 метров, а в ширину – более 300. Колоннады портиков возвышались над подпорными стенами головокружительной высоты. С современным 20-этажным домом сравнялось бы главное здание храма. Строительные работы в Иерусалиме продолжались вплоть до еврейского восстания, где число рабочих, было свыше восемнадцати тысяч человек. И если бы не война, то, как обещал царь Агриппа, весь город был бы вымощен белым мрамором[337].
“И купцы земные восплачут и возрыдают о ней, потому что товаров их никто уже не покупает, товаров золотых и серебряных, и камней драгоценных и жемчуга, и виссона и порфиры, и шёлка и багряницы, и всякого благовонного дерева, и всяких изделий из слоновой кости, и всяких изделий из дорогих деревьев, из меди и железа и мрамора, корицы и фимиама, и мира и ладана, и вина и елея, и муки и пшеницы, и скота и овец, и коней и колесниц, и тел и душ человеческих[338]. И плодов, угодных для души твоей, не стало у тебя, и всё тучное и блистательное удалилось от тебя; ты уже не найдёшь его. Торговавшие всем сим, обогатившиеся от неё, станут вдали от страха мучений её, плача и рыдая и говоря: горе, горе [тебе], великий город, одетый в виссон и порфиру, и багряницу, украшенный золотом и камнями драгоценными и жемчугом, ибо в один час погибло такое богатство! И все кормчие, и все плывущие на кораблях, и все корабельщики, и все торгующие на море стали вдали и, видя дым от пожара её, возопили, говоря: какой город подобен городу великому! И посыпали пеплом головы свои, и вопили, плача и рыдая: горе, горе [тебе], город великий, драгоценностями которого обогатились все, имеющие корабли на море, ибо опустел в один час! Веселись о сём, небо и святые Апостолы и пророки; ибо совершил Бог суд ваш над ним”