К вечеру арт-директор собрал сотрудников и сказал, что надо придумать рекламный лозунг для плаката с сырками.
Все сели в крут, заварили кто чай, кто кофе и стали сочинять слоганы.
— А можно в стихах? — поинтересовалась я.
— Говно вопрос, — ответил арт-директор.
Вот он, мой звездный час, сейчас как придумаю что-нибудь. Зря я, что ли, с пяти лет стихи пишу?
— «Сырок „Адам“ — пик наслаждения!» — выпалила Мимозина.
— Не годится, — отрезал Мишкин. — У нас девушка в каске, связанная сидит, надо побольше эмоций!
— «О дайте, дайте мне сырок!» — воскликнул Швидко.
— Водки тебе надо, а не сырок. Молчал бы уже, старый алкоголик, — вздохнула Мимозина.
— «„Адам“ — я тебя никому не отдам», — предложил программист.
— Фигня, — отметил арт-директор.
— «„Адам“ — и взрослым и детям», — выпалил технический дизайнер.
— «Даже Арагорны и орки едят сырок „Адам“ — и только!» — улыбнулась Ромашкина.
— Вы думаете или как? — возмутился арт-директор.
— А можно я скажу? — пролепетала я.
— Можно, — дружно ответили все.
— «Ради „Адама“ на все я готов, „Адам“ — самый лучший из всех сырков!»
Бурных аплодисментов не последовало.
— Малокреативно, избито, — заметил арт-директор.
Подумаешь, тоже мне криэйторы. Еще час соревновались в ораторском искусстве, остановились на варианте «„Адам“ — ты тоже об этом подумал!»
Какое отношение этот слоган имеет к моей фотографии в каске и плавленым сыркам, мне неведомо, но все сошлись во мнении, что это самый лучший слоган, отражающий суть продукта.
Перед уходом домой не удержалась и полезла в кулинарное сообщество. Ух ты! Мои шкурки от сарделек пользуются популярностью. Пара человек уже успели их приготовить, а еще несколько сказали, что можно подавать их под разными соусами или заворачивать в них мясной фарш и только потом поджаривать. Покажите мне, пожалуйста, того идиота, который очищенные сардельки скармливает собачкам, а шкурки начиняет фаршем! То ли у меня с чувством юмора проблемы, то ли у членов этого кулинарного сообщества.
В подъезде висит список жильцов, которые не платят за охрану. Против нашей фамилии кто-то написал черным маркером: «Долой террористов!» Сорвала листок и отнесла папе. Папа спустился к охраннику, взял его за шкирку и потребовал объяснений. Охранник клялся-божился, что не писал ничего подобного, но после десятиминутных пыток выдал Ваську. Папа отправился к Ваське. Тот дверь не открыл, выбежал на балкон и стал орать на всю улицу: «Помоги-и-и-ите! Убива-а-а-ают!»
Никто на Ваську внимания не обратил. Все уже привыкли к тому, что он напивается и орет по ночам. Папа плюнул, пришел домой, взял серебристый несмывающийся маркер, пошел и написал на двери Васьки неприличное слово из трех букв.