По идее, сегодня выходной, и я могла бы отсидеться дома, ан нет. Решила, что пойду после обеда на работу и отнесу кружки с глистами.
Мама бегает по квартире, заламывает руки и просит меня придумать что-нибудь, чтобы уберечь братца от армии. Армен сидит на диване, ест бутерброд с салом и орет, что он обязательно пойдет служить и запишется на подводную лодку. Папа нервно курит на кухне и пытается дозвониться до своего друга, который знаком с военкомом.
Села с братцем на диван и стала проводить агитацию, рассказывая ему о «прелестях» солдатской жизни, грязных казармах, пустой овсянке на завтрак, обед и ужин, кирзовых сапогах и полном бесправии солдат. Похоже, рассказ подействовал, и братец согласился с тем, что в армию идти не стоит.
Позвонила подруге Нане.
— Слушай, твой знакомый психиатр Вова еще учит призывников, как отмазаться от армии?
— Ну да, а что? — спросила Нана.
— Да тут надо Армена отмазать. Поможешь?
— Помогу. А ты как съездила?
— Потом расскажу.
— Ну, сейчас я перезвоню Вове, а потом тебе.
— О’кей.
Сели на диван и стали ждать звонка. Захотелось похвастаться знакомством с известным киевским художником и «образом», который он создал. Про питие абсента и зеленую бороду решила не рассказывать. Папа посмотрел на мой портрет-«образ» и сказал, что такое мог нарисовать только человек с больным воображением.
— А это еще что? — возмутилась мама, тыча пальцем в картину.
— Где? — спросила я.
— Вот это, — ответила мама, показывая на две пуговицы на груди.
— Это пуговицы, наверно.
— Это сиськи! — засмеялся братец.
Надо же, а я даже не заметила. На самом деле сиськи, а выглядят, как две небольшие пуговицы.
— Ну, у человека такая фантазия, — вздохнула я.
— Плохая у него фантазия. Надеюсь, он не с натуры рисовал? — осторожно спросил папа.
— Да нет конечно, у меня грудь не такая, — возмутилась я.
Мда, не висеть моему светлому образу в рамочке над пианино, а жаль. Мог бы обойтись без сисек, художник от слова «худо».
Нана перезвонила через час и сказала, что Вова готов с нами встретиться.
— Через тридцать минут в его кабинете, в больнице.
— Хорошо, — ответила я.
Собрались и пошли в больницу. Вова стоит на улице, курит и строит рожи дворняге.
— Это я рефлексы изучаю, — улыбнулся он.
Пошли в кабинет. Вова стал перечислять заболевания и стоимость услуг.
— Лучше всего имитировать шизофреника или МДП.
— Что такое МДП? — поинтересовалась я.
— Маниакально-депрессивный психоз, — ответил доктор.
— Сколько денег надо?
— Ну, пять долларов за один сеанс.
— А сеансов сколько?
— А это уже от способностей зависит. Бывает, что и после пяти сеансов парни такое вытворяют, что их без вопросов в дурку отправляют, а бывает, стараешься-стараешься, а он как встанет перед комиссией, так все и забывает. Они тоже хитрые, каверзные вопросы задают, — подмигнул Вова.