— Эфирное масло грушанки и луговая мандевилла, — прошептала я.
Я пошла обратно вглубь леса. Подойдя к Баттер я начала мягко поглаживать её, что она не фыркала пока я буду рыться в склянка, которые выкрала у Брата Гамута. Потребовалось несколько минут, чтобы откупорить каждую и тщательно понюхать, но я нашла два, которые мне были нужны. Сжав их крепко, я пошла к поляне, но остановилась у края деревьев.
Кто-то подбросил дров в костер. Мужчина с бородой прижал, Кейтрин к груди укрыв её маленькое тело одеялом. Он ласково потрепал ее по спине, пока мать девочки гладила ее иссиня-светлые волосы.
У меня заболело сердце. Моя мама делала бы то же самое, парила бы надо мной, сделала бы все, что могла, для меня… Она и так это сделала. Вся ее жизнь заключалась в защите меня. И увидев эту жизнерадостную маленькую девочку, которая пообещала плыть по океанам, борющеюся за каждый вдох — я знала, что не смогу уйти. Я должна была помочь.
Через несколько минут кашель девочки ослаб.
— Лучше остаться рядом с огнем, — сказала мать. — В фургоне слишком холодно.
Мужчина кивнул, и они поближе пододвинулись друг к дружке, несколько раз поправляя положение, пока их дыхание не замедлилось, и стало ясно, что они заснули. Было почти невозможно приблизиться, не разбудив их.
Я вернулась к Баттер, и снова залезла в сумку на это раз в поиске конкретной бутылки. Это была самая маленькая склянка, тщательно помеченная как глубокий сон от одной капли. Я задалась вопросом, использовал ли Брат Тисл эту смесь для усыпления охранников в тюрьме.
Как только нашла крошечную бутылочку, я двинулась за фургоны, где мужчина с повязкой на глазу смотрел на Кейтрин и ее родителей с мрачным выражением лица. Я капнула каплю зелья на край плаща и аккуратно подкралась к часовому с правой стороны.
Как только я была готова к прыжку вперед, он оттолкнулся от фургона и ушел. Я тихо выругалась, отступая в тень. Если он пошел проверять границы поляны, то у меня есть пара минут, прежде чем он вернётся. Мне придется действовать быстро.
Не оставляя себе времени для угадывания подходящего момента, я подбежала к семье ютившейся у костра, и быстро положила намоченный край моего плаща на их лицах, сначала отец, потом мать. Они уже спали. Это только сделает их сон немного глубже.
Я посмотрела на маленькую девочку, такую нежную и уязвимую, но по-своему сильную, постоянно борющуюся с этим непрекращающимся кашлем. Я не стала, рисковать использовать усыпляющее зелье на ней, неизвестно как оно повлияет на ей дыхание. Вместо этого я мягко потрясла ей за плечо.