— Ты все еще худая.
— Возможно, если я наберу вес, ты больше не назовёшь меня палкой.
— Ты можете надеяться в один прекрасный день стать веткой.
Я резко взглянула на него, не в силах сдержать трепета от восторга, что он шутить со мной.
— Даже бревном, — предложила я.
— Сомневаюсь, — сказал он с сарказмом. Его взгляд остановился на моей ноге. — Ты хромаешь менее заметно. Твоя лодыжка заживает.
— Да. — Она по-прежнему болела, но, возможно, Брат Тисл не станет нападать на меня сильно, поскольку это был наш первый урок.
Мы подошли к оголенному участку земли, под нашими ногами хрустели кусочки мертвой травы, пропитанные недавно растаявшим снегом. В воздухе пахло дымом и соснами. Птицы перекачивались из далеких деревьев. По земле медленно скользнула тень тумана, неторопливо поднимаясь, когда солнце стало всходить.
— Доброе утро, мисс Отрэра, — сказал Брат Тисл, одетый как обычно в мантию и опираясь на свою трость. — Надеюсь, вы готовы к нашей тренировке?
Я кивнула. Аркус отступил в сторону, достаточно близко, чтобы слышать, но не настолько близко, чтобы мешать.
— Сядьте, — скомандовал монах. Мы оба сели, я надеялась, что не напрягусь так сильно, что не смогу встать.
— Закроете глаза, — сказал он.
Я закрыла только один глаз, чтобы не ощущать себя уязвимой. Я не была готова к неожиданному нападению.
— Оба.
Я вздохнула и закрыла оба глаза.
— Сначала мы должны очистить ваш разум.
Мои глаза открылись. — Мой разум? Какое это имеет отношение? Тепло исходит от моего сердца.
— Которое контролируется разумом. О чем вы бы знали, если бы освоили свой дар.
Я следовала указаниям монаха. Он произнес странное слово, которое было либо очень древним, либо полным бредом, и я должна была повторять это слово снова и снова. Идея состояла в том, чтобы добраться до места, где мой разум был полностью ясен. Я думала, что делаю все хорошо, пока не услышала громкий вздох от монаха.
— Мисс Отрэра, колибри способна на большее спокойствие, чем вы. Возможно, если бы вы не вертелись так сильно, ваш ум был бы спокойнее.
Я посмотрела на монаха, ужаленная его тоном. Я не понимала, что ерзаю.
— Пытаясь успокоить свой разум, я заволновалась, — ответила я. — И если вы пытаетесь научить меня терпению, возможно, вы сами должны его иметь.
Он моргнул от удивления, его щеки слегка покраснели.
— Возможно, вы правы, — сказал он, вставая и опираясь на свою трость. — Но вы не понимаете, как мало у нас времени. Сейчас весна, в это время ваша сила возрастает, а моя убывает. Во время летнего солнцестояния вы должны быть готовы к своей задаче.