Позади меня лежало неподвижное тело моей матери, ее руки дрогнули. Я потянулась к ней, но кто-то схватились меня за плечи. Я брыкалась и размахивала кулаками пытаясь разыскать глубоко внутри ещё хоть чуточку пламени, чтобы отбиться.
Но весь огонь погас, когда солдаты бросили меня в поилку для лошадей, мое тело пробило тонкий слой льда, вода колола мою кожу, как иголки. Грубые деревянные стены прижимались к моим бокам. Грудь разрывалась от холода, и меня тянула к низу. Я ухватилась за край поилки, мои ногти впились в дерево.
Наконец, солдаты вытащили меня из воды, глоток ледяного воздуха обжог мои легкие.
Капитан, наклонился вперед и схватил меня за мокрые волосы. Его лицо было красным, а на щеках образовались волдыри.
— Ты заплатишь за то, что ты сделала со мной и моими людьми. Вся ваша деревня заплати.
Позади него уже пылал огонь, витрины магазинов и дома извергали черные облака дыма. Некоторые из жителей пытались остановить солдат, чьи факелы касались деревянных стен, телег с сеном и груды дров, они смеялись и кричали, как, будто это вечернее развлечение. Их голоса смешивались с воплями тех, кто мог только стоять и смотреть, как их дома сжигают.
Ярость смешалась с паникой, нагревая мою кровь.
— Отличное наказание за то, что вы укрывали Огнекровную, не правд ли? — Сказал капитан, его глаза сверкали.
Все пострадали из-за меня.
— Я убью тебя за то, что ты сделал этой ночью, — прошептала я.
Пламя бросало странные тени на его язвительную ухмылку. — Привяжите ее к лошади. Мы отвезем ее в тюрьму Блэккрик.
— Но, капитан, — сказал солдат. — Ее огонь.
— Выруби ее.
Боль расколола мне затылок. Последнее, что я увидела перед тем, как мой мир рухнул, белая стрела на груди капитана.
Отметка Ледяного Короля.
Пять месяцев спустя.
В неустойчивом ритме, шоркая по полу, сапогами, подошли охранники — это был знак того, что они выпили уже пару кубков. А это могло быть только после захода солнца.
— Вставай, вставай маленькая негодяйка.
Я лежала, зажавшись в углу в привычном положении, приподняв колени, обхватив руками грудь, чтобы удержать тепло в теле, которое каменный пол забирал как жадные пиявки. Я медленно села, цепь, прикованная, к моей лодыжке зазвенела. Три пьяных лица косились на меня сквозь решетку.
— Сколько времени? — спросил Брэггер, слова, заплетались у него во рту. Он был полностью пьян.
— Время, чтобы ты свалил в свою казарму, — ответила я, голосом, скрипучим от жажды.
Он лукаво улыбнулся. — Как тебе нравится твой новый аксессуар?
Я посмотрела на тускло серые кандалы. — Я не уверена, что они соответствует моему платью.