Успех «Открытой двери языков» небывалый. Книга переводится почти на все европейские и многие восточные языки. И неожиданно для Коменского она становится событием в культурной жизни Европы. Отовсюду Коменский получает поздравления. В чешском издании он дополняет книгу разделом пословиц «Мудрость старых чехов» — пусть вместе с латынью, которая приобщает к общеевропейской науке и культуре, чешские дети и взрослые прикоснутся к мудрости своего народа!
Коменский озадачен: скромная книга получила неслыханный резонанс, в то время как другие его работы, более значительные, остаются в тени. Судьба книг неисповедима! И все-таки успех «Открытой двери» подтверждает правильность его дидактических принципов — в этом главное. И он должен познакомить всех, кто хочет создавать новые школы, со своей педагогической системой в ее полном виде. На порабощенной родине пока это невозможно. Пусть же начнут другие.
Ради этой цели Коменский переводит, дополняя и расширяя, свою «Чешскую дидактику» на латинский язык — международный язык культуры и науки. Отныне его труд будет называться «Великая дидактика» и представлять собой «всеобщее искусство, как научить всех всему, то есть надежный систематизированный метод, как во всех местах, городах и селах какого угодно христианского королевства основывать школы». Девиз «Дидактики»: «Пусть все течет произвольно, без вмешательства насилия» — выражает существо педагогического метода Коменского, основанного на естественных природных качествах и склонностях человека, его безграничных способностях к познанию. Работу над «Великой дидактикой» Ян Амос завершает в 1638 году и посылает копии рукописи немногим людям, на чье понимание он мог рассчитывать. С опозданием приходят отзывы — и все критические. Идеи, высказанные Коменским, оказались не по плечу даже его просвещенным друзьям, цели гениального труда были восприняты как чрезмерные.
Коменский ошеломлен. С горечью думает он о том, что небольшая книжка «Открытая дверь языков» принесла ему мировую славу, а «Дидактика», в которую он вложил все свои заветные помыслы и знания, открывающая человечеству новые пути, не принята, не понята! Хмурясь, перебирает Ян Амос письма из многих стран Европы от издателей, ученых, государственных деятелей с выражением восхищения «Открытой дверью языков» и горячей признательности автору за его труд. А рядом холодноватые, вежливые письма по поводу «Дидактики»: недоумение, несогласие, непонимание...
Ян Амос готов защитить свой труд, он легко сможет опровергнуть мнения оппонентов и доказать правоту своих утверждений многими бесспорными аргументами, но собственное сочинение — не предмет для диспутов. Книга должна говорить сама за себя; если этого не происходит, она либо не ко времени, либо не удалась... Так он считает и, разумеется, не будет вступать в спор, но в глубине души Ян Амос убежден: «Дидактика» — это путь к лучшему будущему для всей Европы. И все же он не решается отдавать ее в печать. Только через двадцать лет Коменский опубликует ее в полном собрании своих дидактических сочинений! Можно представить себе, что он пережил, пряча свою рукопись, а затем, перечитывая ее, вспоминая, как, торопясь, писал ее ночами и был уверен, что она нужна людям. Нужна немедленно...