Она снова повернула голову к нему, смотрящему на нее щенячьим взглядом и не своим, как ей показалось, голосом сказала:
-Позови медсестру.
Ясир молча кивнул и быстро вышел из палаты оставив ее одну. Буквально через минуту он привел с собой медсестру - полную женщину средних лет, которая сразу начала засыпать Поли вопросами о ее состоянии. Только Поли все еще туго соображала и, не обращая внимания на расспросы, попросила убрать капельницу и катетер. На что получила отрицательный ответ.
-Тогда я сама все сделаю,- она медленно потянула руку у игле.
Медсестра тут же ее остановила, перехватив руку, но под тяжелым взглядом Поли вытащила иглу капельницы, закрыв ранку ватой и прилепив пластырь. Затем, она молча подняла одеяло и вытащила катетер с мочеприемником. Поли облегченно вздохнула и даже тихо произнесла «спасибо», наконец-то досаждавшей рези больше не будет.
Не шевелясь и глядя в одну точку на потолке, она пролежала минут 10-15, пытаясь вытащить из памяти последние воспоминания.
Вот, они с Олафом идут по уже почти пустой улице, Ясир шел чуть позади, и им по пути попался магазинчик с продуктами. Вот она повернулась и просит купить ей мороженое. Ясир задержался в магазине, за ним вышли двое, дальше какая-то потасовка. Олаф просит стоять на месте - он разберется. Поли видит спину уходящего Олафа, а затем темнота. Она больше ничего не помнит.
Поли даже не знает, что с ней.
«Надо посмотреть» - за этой мыслью следует действие. Медленно убирается одеяло. Какая-то незнакомая ей ночнушка или длинная майка из белого трикотажа с мелким рисунком, слабые руки задирают подол. Белья на ней нет. От ребер и до конца туловища повязка: сложенные, как ей показалось, мокрые бинты, приклеенные к коже пластыри, под ними синяки.
Словно чужое тело. Поли не узнает свои руки, теперь они худые с обвислой желтовато-серой кожей, ноги такие же.
В голове неумолкающий гул. Сильная усталость навалилась на Поли, а с ней и тревога. Она легла на подушку и закрыла глаза. Так лежала несколько минут тяжело дыша.
-Ты мне так и не сказал, что произошло,- немного раздраженно, но тихо напомнила она Ясиру.
-Госпожа, вас ножом изрезали в живот, - он снова прильнул к кровати, к ее подушке. -Сейчас должно быть все хорошо, я слышал как врач сказал...
Ясир немного натянуто улыбнулся. Он ластился к ней, как собака к любимому человеку. Было видно, что он не хочет говорить ей о плохом, что очень рад, что Поли пришла в себя. Она попыталась улыбнуться ему.
«Неделю здесь... я как свинья, грязная... Как болит голова...» - подумала Поли,- «Изрезали живот... значит, повредили кишки. Жрать не хочу. Мочевой вроде цел... Что там еще в животе находится?»