— Виолетта Харрисон. Кто говорит?
Это был Карпентер. Арчи Карпентер из ICH.
— Доброе утро, мистер Карпентер.
Уверенность быстро возвращалась к ней, потому что это был тот маленький человечек, который бежал от нее.
Слышала ли она свежую информацию о своем муже?
— Я ничего не слышала со вчерашнего вечера. Не читаю итальянских газет. Из посольства мне не звонили.
Она должна знать, что теперь ее муж находится в руках группы политических экстремистов. К правительству обратились с требованием выпустить заключенную до девяти часов завтрашнего утра. Она должна знать — если это требование не будет удовлетворено, то они угрожают убить ее мужа.
Виолетта покачнулась на подушечках ступней. Ее глаза были закрыты, обе руки сжимали телефонную трубку. Ей казалось, что боль скапливалась у нес на висках и жгла голову где–то глубоко внутри.
Она слушает?
Слабый неуверенный голос:
— Я слушаю, мистер Карпентер. Я слушаю.
Вся эта история носит скандальный характер. Посольство не шевельнет и пальцем.
Она об этом знала? Могла этому поверить? Джеффри был сброшен со счетов, сдан в архив, и предоставлен некомпетентной итальянской полиции, которая и ведет дело.
Теперь в ее голосе зазвучал страх, он стал пронзительнее.
— Но ведь все было согласовано. Все было согласовано. Разве нет? Компания была готова заплатить. Ведь итальянцы здесь были ни при чем.
Теперь все изменилось. Деньги были только одной стороной. Это было легко и не представляло проблемы. Теперь все иначе. Потому что теперь это стало вопросом принципа. Они сказали, что не пойдут на уступки террористам, так как условие выпустить узницу неприемлемо.
— Но какое отношение имеет этот ублюдский принцип к Джеффри? Они что, хотят, чтобы его убили?
Она уже кричала в телефон. Ее голос стал хриплым и пронзительным. Они говорят, что это такое же дело, как история со Шпейером в Германии и с Моро здесь. Они сказали, что не могут капитулировать. Они употребили такие слова, как шантаж и такие выражения, как «честь государства». Это то, что они сказали, и посольство будет поддерживать их во всем.
— Но это значит, что они убьют Джеффри...
Ее истерия росла постепенно, она утратила контроль над собой и в голосе ее неожиданно прорвался смех...
— Они не могут так просто принести его в жертву. В этом проклятом месте уже в течение многих лет не соблюдаются принципы. Такого слова просто нет в этом чертовом языке. Они не могут его здесь и выговорить.
Карпентер собирался вызвать Главную Контору в Лондоне. Они это так не оставят. Она может положиться на его слово. Он перезвонит ей в пределах часа. Пусть не отходит от телефона.