— Артиллерийские снаряды у пушкам весят от 2 килограмм до 45ти. Средний вес снаряда, наиболее используемого выходит 12–15 килограмм. Считая цинки с патронами, гранатами, взрывчаткой… Разделим вес перевозимого груза машиниста на эти 12 килограмм. Я ещё не говорю про авиационные бомбы… Что мы получаем? Не дождавшись подсказки продолжил:
— Получаем восемьсот тысяч снарядов. Разделим это пополам — в эшелоне не только снаряды но и техника. Получаем 400 тысяч снарядов. Разделим пополам: кроме техники везут продовольствие. 200 тысяч снарядов. Разделим пополам — обмундирование — 100 тысяч. Разделим ещё пополам: запчасти, медикаменты и прочее — 50 тысяч снарядов. У немцев считается, что в цель попадает один снаряд из десяти. Делим 50 тысяч на десять. Получаем ПЯТЬ ТЫСЯЧ ПОПАДАНИЙ! А это — ПЯТЬ ТЫСЯЧ УБИТЫХ И РАНЕНЫХ СОВЕТСКИХ БОЙЦОВ И КОМАНДИРОВ! П Я Т Ь Т Ы С Я Ч! И это всего лишь за месяц! А сколько уже идёт война? Два с половиной месяца. А это — ДВЕНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ БОЙЦОВ И КОМАНДИРОВ! Больше полноценной дивизии! И это только один машинист с помощником! А сколько у этих двенадцати тысяч останется вдов и сирот? Вот вам цена работы паровозной бригады! ЗА МЕСЯЦ! Последние слова я уже не говорил — рычал в лица остолбеневших слушателей! Успокойся! — приказал мне реалист — они этого не знали.
Но подумать же можно было, посчитать?! — ярился я. Впрочем да — надо успокоиться: если уж в нашем времени не могут о таком подумать или не хотят, или не умеют — то чего ждать от этих? Только учить…
— А теперь скажите мне… — выдохнув сквозь зубы воздух спросил у сидящих — что лучше: оставить в живых 25–30 родственников паровозной бригады и убить и ранить 12 тысяч бойцов и командиров, которые пытаются остановить немцев; или погибнуть этим 25–30, но оставить в живых 12 тысяч тех, кто борется сейчас на фронте против немцев не жалей сил и своих жизней? Подумайте и решите сами — ЧТО ВАЖНЕЕ?! М… да… Это шок — по другому не назовёшь! Ошарашенные, потрясённые, растерянные лица…
— Лично я предпочитаю уничтожить паровозную бригаду — они остались под немцами, хотя могли или эвакуироваться, или уйти в партизаны, но предпочли работать на немцев. Тем хуже для них и их родственников! Хотя… подумал я про себя — они ведь такие же обыватели, как и в нашем времени — всё равно на кого работать, лишь бы мне и моим было хорошо, а остальное — трава не расти… А ведь это иудеи вбросили в сознание пословицы-поговорки: После меня хоть потоп…; Своя рубашка ближе к телу; Моя хата с краю — ничего не знаю… Даже до китайцев добрались: обезьянка закрыла глаза, сжала губы, закрыла руками уши: Ничего не вижу, ничего не слышу; ничего никому не скажу — только отстаньте от меня… Вон те же чехи: работали на оккупантов — надевали чёрные рубашки в знак протеста, но работали: качественно, добросовестно, даже изобретали и выпускали для немцев новые орудия: самоходки «Хетцер» — самые лучшие в мире на то время… Все обыватели на оккупированных территориях работали не на немцев — на себя, но при этом помогали им громить и уничтожать наши войска… Своя рубашка… — а там хоть трава не расти… В мирное время они не страшны, а вот в военное!