— Вот, Сен-Клер просил тебе передать.
— Он заходил?
— Да, вчера вечером. Ты уже ушла.
Значит, он получил ее приглашение на вернисаж. Что ж, посмотрим, что пишет Сен-Клер. Их отношения, конечно, не отличались особой теплотой, — у Сен-Клера ни с кем не могло быть теплых отношений, а по слухам, которые он сам усердно распускал, — женщины его вообще мало интересовали, и с некоторых пор пресыщенный эстет предпочитал мальчиков, причем китайского происхождения. Не знаю, как там насчет мальчиков, а китайская кухня ему чрезвычайно по душе, подумала Элизабет, разворачивая записку.
Сен-Клер извещал, что получил «прелестное приглашение» и любезно лгал, что был польщен. «На вернисаж Эрла я, пожалуй, не явлюсь, и не оттого, что слишком хорошо знаком с его творчеством, но оттого, что мне надоели разочарования. К вам, дорогая Элизабет, я загляну с большим удовольствием. Надеюсь, вы все расскажете мне о вернисаже и об Эрле вечером 13-го сентября, после вернисажа. Смею просить вас впустить меня на банкет, невзирая на мое отсутствие на официальной части празднества. Сердечно ваш — Сен-Клер».
Что ж, важно не то, что он посмотрит или не посмотрит картины; важно, что он заглянет сегодня вечером к ней и, напившись, по обыкновению начнет разглагольствовать. Журналисты и даже коллеги любят его послушать, особенно в подпитии. Будет ли он ругать или хвалить Эрла — интерес обеспечен. Лишь бы не ляпнул, будто не знает, кто это такой. Элизабет сложила записку, потом выбросила в корзину. Потомство обойдется без этого уникального человеческого документа, тем более что Сен-Клер наверняка сделал копию для своего архива.
Молли отправляла курьера за завтраком. Она, как всегда, не успела перекусить дома. Старина Молли. Пышная, хотя уже несколько обвисшая, слишком мягкая грудь. Темные, как маслины, черно-карие глаза. Шапка кудрявых крашеных волос. Громкий голос и заливистый смех. Дымит, как паровоз. Всеобщая отдушина и жилетка, всеобщая любовь Молли. Провинциалка, которая всюду дома. Вышла замуж в восемнадцать и развелась в девятнадцать. Одиночка Молли. Добрая душа, не теряющая надежды сосватать для Элизабет пожилого холостяка — совершенно не ее круга, но тем и лучше! Это она полгода назад подарила Элизабет котенка, пообещав впоследствии достать и настоящего кота. Молли перечисляла:
— Купишь шоколадную булочку, пирожное и кофе.
— А мне принеси горячую воду и лимон. И пусть денег не берут! — усмехнулся со своего места шеф.
— Ты деньги экономишь? — улыбнулась ему Элизабет.
— А что делать? Если мы не продадим картины, нас всех уволят, — осклабился шеф. — Кстати, ты написала об Эрле для «Файн-арт-мэгэзин»?