— Какого черта ты вытворяешь?!
— Защищаю тебя!
— От кого?
— От того урода прилизанного! Слышала бы ты, что он нес!
— Да по хрен мне, что нес этот посторонний человек, а вот ты! Артур, это мероприятие по сбору средств в помощь жертвам домашнего насилия! Как ты думаешь, твое поведение было уместным?
— Ну, извини, что я заткнул ему пасть! Он… он выставлял тебя в неприглядном свете!
— И что? Тебе не все равно, что думает этот червяк?
— Он пытался тебя очернить!
— И что? — повторила Стелла. — Ну, что здесь такого? Ты-то знаешь, какая я настоящая?
— Я…
— Знаешь, Артур. Знаешь… Только поверить не можешь, и расслабиться. Я думаю, ты не ему рот хотел заткнуть. А собственным мыслям, которые Краснопольский озвучил. Ты ведь до сих пор мне не доверяешь! Скажешь, не так?
— Нет!
— Тогда, почему ты ни разу не говорил, что чувствуешь по отношению ко мне? Кто я для тебя?
— А так непонятно?
— В том-то и дело, что все ясно, как божий день! Но ты почему-то не можешь это принять, как данность. Ты боишься! Ты оставляешь пути к отступлению и каждый раз… каждый чертов раз буквально глотаешь то, что рвется наружу! Знаешь, а я ведь даже готова доказывать, что я не жираф! И ждать… Ждать, когда произойдет что-то, что откроет тебе глаза и освободит из той темницы, в которой ты по какой-то причине живешь! Я не готова только… — на секунду голос Стеллы сорвался, — я не готова только платить за чужие грехи, Артур. Это несправедливо…
— О чем ты? — его голос сел. Грудь взволнованно вздымалась. Он дышал практически так же часто, как и сама Стелла. В ожидании ее ответа, время как будто застыло в пространстве.
— Поначалу я все списывала на себя. Винила, сожалела, что мы познакомились при таких… пикантных обстоятельствах. Оправдывала тебя, потому что действительно мало что хорошего может прийти на ум, когда ты застаешь женщину в такой ситуации! Но уже прошло столько времени… Разве я не доказала свою… ну, не знаю… порядочность? Я знаю о том ужасе, что с тобой произошел, Артур. Каркуша сказала. А потому могу где-то понять, чем вызваны твои страхи. Но я не могу изменить твоего прошлого, я могу только пообещать, что никогда тебя не предам. Вот только поверишь ли ты? Я не уверена…
— Твою мать, — выругался Копестиренский, зло ударяя ногой по покрышке. Пока он размышлял, стоит ли посвящать Стеллу в детали своей прошлой жизни, она сама все узнала! И жила с этим бог знает сколько времени, и не показывала никоим образом, что ей что-то известно! Она встречала его с радостью, строила планы на будущее, качалась с ним на волнах экстаза, смеялась и болтала обо всем, будто это и вправду не имело для нее никакого значения. Будто это совершенно не принижало Артура в ее глазах…