— Если Эйвон останется таким, слишком нестабильным, чтобы поддержать рост численности населения, у нас никогда не будет достаточных рычагов воздействия, чтобы пройти планетарную проверку и быть объявленными независимыми. Мы уже должны быть фермерами, а не бойцами. Мы должны вести свою жизнь, получать зарплату, заниматься торговлей, быть в состоянии приехать и уехать с Эйвона, как нам угодно. Вместо этого мы застряли здесь. Ни голоса в Галактическом совете, ни рычагов воздействия, ни прав.
У него удивительное представление о политической ситуации, для того, кто, вероятно, перестал ходить в школу до того, как ему стукнуло десять лет.
— Ты, правда, думаешь, что цель «ТерраДин» — сидеть здесь и угнетать кучу отстойного дерьма? Они заплатили хорошие деньги, чтобы создать эту часть мира. Я не представляю, как они отобьют эти деньги, если Эйвон не начнет производить достаточно товаров для экспорта.
Челюсти Ромео сжимаются.
— Они должны. В противном случае скажи мне, почему никто не пытается выяснить, почему мы все еще выращиваем водоросли и тестируем воду.
— Не все из вас, — сухо замечаю я. — Некоторые из вас — воры и убийцы, и анархисты, живущие под землей.
— От чего ж, Джубили, — говорит он и ухмыляется, когда использование моего полного имени заставляет щеку дернуться от раздражения. — Я и понятия не имел, что ты так восхищаешься мной.
Я отказываюсь отвечать на это, и замолкаю. У меня нет ответа на его вопрос. Эксперты по видоизменению приходят и уходят, но Эйвон не меняется. И это правда, что в то время как отсутствие развития на Эйвоне каждые несколько лет подталкивает к новому расследованию, результаты всегда одинаковы: причина не выявлена. Если Ромео перестанет задавать столько вопросов, ему и его так называемой фианне будет намного лучше.
Сейчас рассвет целиком и полностью явился во всей красе настолько, насколько он когда-нибудь наступает на Эйвоне. В густом, холодном тумане края мира ускользают, оставляя только нашу маленькую лодку и плеск воды, когда шест погружается в воду и поднимается. Вдох Ромео подстроен под каждое усилие: замах и толчок — когда он орудует шестом, затем оставшуюся часть пути происходит выдох — когда он расслабляется и поднимает его для другого толчка.
Он не пользуется компасом. Компасы в любом случае бесполезны на Эйвоне, у которого нет надлежащего магнитного поля, а характер погоды на Эйвоне делает принятие спутниковых сигналов столь же ненадежными, как наши радиопередачи на базе. Даже когда они работают, каналы меняются и исчезают, как плавающие островки растительности, а спутниковая навигация может вызвать у нас столько же проблем, как и компас.