Лапиков достал из кармана смартфон и отдал Крюкову.
— Просто я не хотел, чтобы на нее пялились… — объяснил он.
Крюков включил телефон, зашел в «Сообщения». На верхней строчке значилось «Юров Максим». Он нажал на нее, и открылась фотография. На ней была совершенно обнаженная Истомина, спящая на каком-то диване. Под фото стояло сообщение Максима: «Анастасия Николаевна, вы — шлюха!» И ответ учительницы: «Не пиши мне больше! Никогда!»
Крюков вывел фотографию на полный экран.
— Может, хватит? — отреагировал Юров. — Голых теток не видели?
— Ты послал ей это фото. Где ты его взял?
— Кто-то прислал. С незнакомого номера.
— С какого?
— Я психанул… и все стер.
Крюков повернулся к Лапикову.
— Покажи еще раз.
На экране снова возникла рекреация, и разыгралась уже виденная ими сцена.
— Она получила фото от Юрова, — комментировал Крюков. — Но была уверена, что это дело рук Барка. Она показывает ему фото, говорит, что он сволочь, и дает в морду. А он просто уходит. Она тоже. Но куда она идет?
— Ко мне, — глухо ответил Лапиков. — Она идет ко мне.
И он рассказал, что случилось в тот день…
В кабинете информатики сидел четвертый класс, Лапиков что-то объяснял. Увидев вошедшую Истомину с заплаканным лицом, кивнул ей, чтобы шла в его каморку, разрешил ученикам играть в «Майнкрафт» и поспешил за ней.
Когда они остались вдвоем, Настя показала ему фото на смартфоне.
— Они подстроили это! — говорила она сквозь слезы. — Я была без сознания!
— Зачем вы мне это показываете? — спросил Лапиков.
— Он сказал, что разошлет это всем! Директору, учителям, ученикам, всей школе! Что у него есть еще фотки, что там я… о господи! Игнат, миленький, помогите! Вы как-то можете это остановить?
— Я? — удивился Лапиков. — Нет, я никак не могу.
— Вы же говорили! Говорили, что все можете! Что вы все для меня сделаете!
— А вы говорили, что вам ничего от меня не нужно… — напомнил учитель информатики.
— Вы мне… мстите? — тихо спросила Истомина.
— Нет! — воскликнул Лапиков. — Я действительно ничего не могу сделать! Честное слово! Я не могу уничтожить фотографии, которые хранятся неизвестно где, не могу остановить пересылку с телефонных номеров, у меня нет доступа к этой информации, понимаете? Я, может, и хакер, но не Господь Бог…
Истомина вытерла слезы. Сейчас она выглядела более спокойной.
— Но вы мужчина… — заметила она.
— В каком смысле?
— Вы — мужчина, вы признавались мне в любви и даже подарили мячик, вот такой, — она показала на лежащий на столе смайлик. — Он у меня дома лежит, я его храню.
— К чему вы это?
Истомина пожала плечами: