Игра не на жизнь, а на смерть (Петропольский) - страница 13

— Вчера ты обещал не впадать в истерику из-за каждого самоубийства, — напомнила Липатова. — А сегодня все изменилось? Закрывай дело, Крюков, или я сама его закрою.

Тут дверь открылась, и на балконе появилась запыхавшаяся Тоша.

— Привет, ты откуда такая? — спросила Липатова.

— Из морга, — ответила Тоша.

— Излагай, — предложил ей Крюков.

— В общем, на теле покойной нашлись следы избиения, — сообщила Тоша. — Сломанное ребро, а на лице — незажившие гематомы.

— Срок?

— Несколько недель. Точнее не скажу.

— Может, это авария? — спросила Липатова. — Или спортивные травмы?

Тоша покачала головой:

— Если только она боксом не занималась.

Крюков покрутил головой:

— Неужели сто десятая статья? Доведение до самоубийства? Прошу разрешения изучить. В честь того, что вы сегодня совершенно неотразимы.

Липатовой перспектива нового расследования совершенно не нравилась. Но делать было нечего.

— Работайте, — разрешила она. — У вас две недели. Насчет неотразимости — у Машки сегодня отчетный концерт, Малый зал консерватории. Так что прости, что не в кедах.

— Спасибо, Ань, — проникновенно сказал Крюков.

— Да пошел ты, — буркнула Липатова и удалилась.

А Тоша заинтересованно спросила:

— Что, правда, у вас в студенчестве был роман?

— Ну, ты же вечно замужем, — ответил Крюков, после чего крикнул в глубь квартиры: — Сёма! Ну, что там, записки предсмертной не нашли?

— Не-а! — сообщил эксперт Сёма, подойдя к балконной двери. — Люблю такие квартирки. У меня прихожая больше.

— А ты, случайно, не олигарх? — поинтересовался Крюков.

— Я принципиально не олигарх, — ответил эксперт.


…В кабинете директора школы Людмила Царева листала фотоальбом, взятый Крюковым из квартиры погибшей учительницы. Особенно ее привлекла фотография, где Истомина, абсолютно счастливая, сидела на диване, вся заваленная цветами.

— Да, я помню, Настя рассказывала, — говорила Царева. — Ребята устроили ей день рождения, решили ее так поддержать…

— А разве она не в июле родилась? — удивился капитан.

— В том-то и дело, понимаете? Они решили, что ей нужен праздник. Придумали специальную вечеринку, родители Кристины Суворовой разрешили использовать свой загородный дом. Ребята учили номера на английском, сделали капустник… Настя плакала от счастья, и мы все ей ужасно завидовали. Какой кошмар, Игорь Андреевич, какой кошмар…

— А здесь почему-то Барковского нет, — заметил Крюков. — Подпись на альбоме есть, а фотографии нет.

Царева еще раз перелистала альбом.

— Да, и правда нет, — удивилась она. — А! Так он, наверно, фотографировал. Он уникальный совершенно мальчик. Во-первых, говорит по-английски как на родном. Во-вторых, учится блестяще: все легко схватывает, не боится дискутировать с преподавателями. И абсолютно самостоятельный, сформировавшийся человек. Знаете, такой вот мужичок.