Тоша покачала головой:
— Врешь. Я чувствую. Это не для дела, это для тебя лично. Но есть одна проблема. Я не стану тебе помогать.
Этого Крюков не ожидал.
— Почему? — воскликнул он.
— Потому что я еще кое-что чувствую, — объяснила Тоша.
— И что же?
— Опасность. Не хочу снова тебя потерять, Крюков. Извини.
Она наклонилась, нежно поцеловала его в губы, после чего поднялась и направилась прочь.
— Тоша! — окликнул он.
Она обернулась.
— Не волнуйся, я Липатовой не скажу, — пообещала. — Хотя про это… — Она дотронулась пальцем до губ. — Про это я бы с удовольствием рассказала.
…А тогда, три года назад, Крюков решил пожертвовать несколькими часами и пройти очередное обследование у своего лечащего врача-невролога. Внимательно осмотрев своего больного, доктор Строкин заявил:
— А чего ты хотел? В результате инсульта происходит отмирание нервных клеток мозга. Это провоцирует головокружение, слабость, испарину, резкие перепады давление, рвоту, иногда сиплое противоестественное дыхание, редкий пульс, онемение конечностей… Еще могут быть боли в сердце, головные боли…
— Слава, не рассказывай мне, как я себя чувствую, — попросил Крюков.
Он был очень бледен, сидел, привалившись к стене. Было заметно, что такие явления, как головокружение и слабость, ему известны не понаслышке.
— Мне все это очень мешает работать, — продолжил он. — Скажи, что мне сделать, чтобы это прошло?
— Что сделать? Не работать! — уверенно ответил Строкин.
— Слушай, хватит уже об этом, — попросил Крюков. — Я не могу. Я таблетки пью, упражнения для мелкой моторики делаю… Делаю все, что ты говоришь.
Строкин оторвался от истории болезни, которую заполнял, и посмотрел на своего пациента.
— Нет, ты делаешь все, чтобы себя убить, Игорь, — сказал он. — Прости, но это же очевидно. Если ты не перестанешь, то умрешь.
Крюков пожал плечами:
— Не перестану, Слав.
Строкин вздохнул, сокрушенно развел руками:
— Ладно, добавим еще два препарата. Я запишу тебе схему приема. И ты мне торжественно поклянешься, что будешь ее соблюдать…
…Прозвенел звонок на перемену, и ученики одиннадцатого класса потянулись из кабинета физики. Марат вместе с Наташей Белодедовой отошел к окну. И тут к нему подошла Олеся Палий.
— Марат, слушай, разговор есть, — сказала она. — Давай отойдем.
— Олеська, давай попозже, — попросил Марат. — Что-то мне нехорошо…
— Фигово себя чувствуешь, да?
— Ну, как бы да, не очень.
Тут Белодедова, не оборачиваясь, издевательски произнесла:
— Бедняжечка…
Палий посмотрела на нее с возмущением:
— Натаха, ты бы постыдилась! Твой парень заболел, а ты… Даже не сказала!