— А ну сядь вон туда!
Крюков со смиренным лицом сел, куда указали.
— Игорь, это идиотизм, понимаешь? — заявила советник юстиции. Она уже не могла думать о работе. — Ты же не думаешь, что у нас опять… что-то может быть.
— Как раз думаю, — возразил Крюков. — И да, это идиотизм. Или все дело в том, что я тебе уже не ровня?
— Дурак. Дело в том, что наши отношения однажды закончились бедой. И я не хочу, чтобы что-нибудь еще случилось.
— Снаряд в одну воронку два раза не падает, — напомнил капитан.
— Игорь! — возмущенно воскликнула Анна.
— Что? — в тон ей ответил Крюков.
Тут она взглянула на экран и уже другим, спокойным тоном сказала:
— Ничего. Пришел ответ на запрос. Давай почитаем про твою Алину Русанову.
…Мать Наташи Белодедовой, Галина, и Марат сидели в ее машине.
— Не ожидала, что ты ко мне придешь, — призналась Галина. — Ты прости, что я тебя тогда так назвала. Не люблю я ваших, если честно, не люблю…
— Я пришел, чтобы вы мне объяснили, — сказал Марат. — Наташа мне ничего не рассказывает.
— Ну, давай объясню, — согласилась Галина. — Два года назад она вечером шла из бассейна мимо стройки. А тут какой-то гастарбайтер… Наркот проклятый, на дозу ему не хватало… Накинулся на нее, сразу стал по голове бить. Мало того, что лыка не вязал, так еще и по-русски почти не понимал. Хорошо, кто-то мимо шел… У Наташки тяжелая черепно-мозговая… Две операции, трепанация черепа… Восстанавливалась полгода в общей сложности. Могла бы и не выжить… Как волосы отросли, перевелась в вашу школу. А тут оказалось, что образовалось уплотнение. Давит на зрительный нерв. Прогрессирующая атрофия. Нужна еще одна операция. Но квоту на нее больше года можно прождать. Или в Германию ехать. Там в Мюнстере, под Дюссельдорфом, есть клиника, там такие операции делают. Но денег на нее у меня пока нет. Все.
— Это стоит двадцать тысяч евро? — уточнил он.
— Да. Это же нейрохирургия. Но ничего. Продадим что-нибудь. Займем. Помоги мне ее уговорить. Можешь?
Но Марат собирался сделать больше этого.
— Я найду деньги, — сказал он.
— Ты?
— Да. Я найду деньги. Я ее люблю, понимаете?
— Понимаю, — кивнула Галина. — Много раз слыхала. От разных мужчин. «Люблю, люблю…» Сначала веришь, а потом… Потом тебя крючит от этого, и ты, словно манекен, деревенеешь…
— Почему? — Марат не мог понять.
— Ни разу не слышала, чтобы это «люблю» кому-то помогало. Не обижайся. Просто… Знаешь, ты, наверное, пока еще хороший мальчик. Но не начинай жизнь с пустых обещаний. А лучше вообще ничего никому не обещай. Просто делай, что можешь. Будь мужиком.
Марат кивнул и вышел…