Игорь даже не знал, что в Нереальности так бывает…
Днем, на очередном пыточном сеансе (каковых после официального пробуждения в Ионове морта случилось уже предостаточно) Воронцова потянуло на около схоластические рассуждения. Теория Александра брала начало в несоответствии существующих в мире религий и реального положения дел. Если мервей худо-бедно еще можно было обозвать бесами, а Нереальность — адом или чистилищем, то нерилы на ангелов никак не походили. Как, впрочем, и на языческих богов. И если отсутствие легенд и намеков на Нер можно было свалить на хорошую работу инквизиции, то возникновение самих религий под носом нерилов казалось событием необъяснимым. В качестве убедительного аргумента Воронцов приводил самого себя. Две тысячи лет назад ему довелось путешествовать по местам, попавшим затем в одну небезызвестную книгу. И ни про какого пророка, а тем паче — чьего-то сына, Александр не слышал. Рассказы и предания возникли гораздо позже и как-то стихийно. Будто бы кто-то специально их спровоцировал, а потом заботливо взрастил в человеческом сознании.
— Знаешь, Игорь, что это мне напомнило?
Ионов, в этот момент, как обычно, привязанный к операционному столу, ограничился невнятным мычанием.
— Кальку. Смотришь к отличнику в тетрадь с лекциями и быстро переписываешь те отрывки, которые тебе кажутся важными. После этого я и понял, что наш мир… вторичен. И есть тот, кто скопировал все это и перенес на нашу жизнь.
Днем слова Воронцова как-то не сильно задели Игоря. Не до того было.
А вот ночью мысли сами вернулись к этой теме.
Нет, новость о том, что у их мира есть творец, ни капли не удивляла. Это было более, чем ожидаемо. И также понятно, что Воронцов искал его явно не затем, чтобы просто поговорить и задать пару вопросов. Напрашивался логичный вывод, что титула «владыки» Александру уже было мало. Тем более, если Ворон действительно настолько древний, как сказал, то наверняка считает, что уж он-то понял, как жить правильно и сделать всех счастливыми.
Так что кто-то, выпестовав нехилый комплекс бога, явно решил, что пора взять бразды правления в свои руки. Почему-то Ионову казалось, что даже если Воронцов все-таки дозовется загадочного Творца, единственное, что выйдет из этой встречи — Александр мощно огребет. Правда, при этом, скорее всего, пустит всех мортов в расход.
Остальных Рыцарей Игорю было не жаль, а вот себя уберечь хотелось.
К тому же, что сознание неприятно царапал способ, которым Воронцов собирался привлекать внимание Творца. Единственное, что приходило Игорю на ум, пугало до нервного тика и озноба. Творец мог проигнорировать крики, мольбы, катаклизмы и эпидемии. Но абсолютное разрушение собственного детища вряд ли оставило бы его равнодушным.