- Лучше всего спрятаться между скал и немного отдохнуть,- заявил Гумбольдт.- Вон хорошее место. Нужно подумать, как быть дальше,- он печально улыбнулся.- Боюсь, вы сочтете меня сумасшедшим, но если мы ничего не придумаем, я пойду к стражникам и предложу обменяться пленниками. Похоже, каменные - разумные существа. Если они что-то делают, то не без причины.
- Да, конечно,- возразил Оскар.- И причина в том, что они злобные. Другого объяснения я не вижу.
Гумбольдт покачал головой:
- Ни одно существо не станет злиться без причины. Отдельные индивиды - да, но не весь вид. Я должен узнать, почему они так поступают, что ими движет, а для этого с ними нужно поговорить. Вероятно, как и у всех разумных существ, у них существует своя иерархия. То есть, имеется руководитель, который отдает приказы. Я с ним поговорю и попрошу обменять Лену на меня.
- Вы правы,- пробормотал Лилиенкрон.- Вы безумец. Теперь даже я в этом уверен. Один вопрос: даже если не учитывать того, что мы не понимаем язык каменных, что может им помешать взять в плен всех нас? От нас им нет никакой пользы, кроме мышечной силы.
- Тут вы ошибаетесь, Лилиенкрон. Кое-что есть.
Ученый бросил на Гумбольдта скептический взгляд.
- И что это, позвольте поинтересоваться?
- Знания,- постучал себя по лбу исследователь.- Информация. То, что им непременно нужно получить, в чем они очень нуждаются. Правда, я не уверен, пойдут ли они на переговоры.
- Что за информация? О чем вы говорите? Поделитесь с нами. Мы имеем право знать.
Гумбольдт покачал головой.
- Нет. Для вашего же блага.
- Но…
- Вас когда-нибудь допрашивали? По-настоящему, а не в виде душевной беседы?
- Вы имеете в виду пытки?
Гумбольдт кивнул:
- Поверьте, ни один человек пытки не выдержит. Если будет хоть малейшее подозрение, что вы что-то скрываете, вас будут пытать до тех пор, пока вы не выложите все. И будьте уверены, вы расскажете все. Даже то, чего не знаете. Единственный шанс, это не знать. Именно поэтому я ничего не могу вам рассказать. Никому из вас,- он обвел взглядом свою команду.
У Оскара защемило сердце. Он не знал, что отца пытали. Когда это было, и какие тайны у него выведывали? Но спросить об этом он не решился. Не сейчас.
Время шло.
Они спали, наблюдали, выжидали. Оскар дремал и думал о Лене. Как они встретились, как вместе совершали первые разбойничьи налеты, как потом над этим смеялись. Как часто он не спал и ждал, когда же она вернется. Как часто считал часы до следующей вылазки, и бывало, с волнением сидел у ее кровати, когда она была больна. Он рассказывал ей истории, читал, иногда даже пел. Даже несмотря на все трудности, все плохие воспоминания тускнели, в памяти оставалось только хорошее. А вот теперь ее нет, и может статься так, что они больше никогда не увидятся. Он утер слезу в уголке глаза. Проклятая пещера! Даже после стольких дней, проведенных здесь, внизу, он никак не может привыкнуть. Слишком низкое содержание кислорода, слишком высокое - серы. Страшная сухость и нестерпимая жара.