Тот в лучших традициях ответил уклончиво:
- Ну... нам удалось договориться.
***
Отто смотрел им вслед и доходил от злости на себя и ситуацию.
В другое время он бы и не стал заморачиваться на эту тему, но сейчас мужчина сам был на нервах. Неустойчивое, непривычное и крайне неприятное для него состояние.
Может, это и глупо, но он рассчитывал на более радушный прием
А разговор вышел непростой, как и следовало ожидать, Мария заупрямилась в самый неподходящий момент. Однако раздражало его не столько ее упрямство, сколько то, что скоро тут окажется Андрей Вольский!
Но ничего, он знал, как добиться нужного ему результата
До вылета немногим больше полутора часов.
Внутри все нервно подрагивало - быстрее, быстрее, опоздаешь! Но Андрей заставлял себя сидеть неподвижно, чтобы не выделяться из толпы туристов.
Выматывающее бездействие - кислота, втекающая в кровь по капле.
Минута прошла, через год другая, пошел следующий виток вынужденного ожидания.
Гул вокруг, люди, суета. Нервы и так на пределе, все раздражает.
Пошел в ближайшую стекляшку кафетерия, взять чашку кофе, не помнил, какую по счету за день. Засел за столиком, опустив подбородок на скрещенные руки, и закрыл глаза, снова и снова прокручивая в голове разговор с отцом.
- Он же не идиот, чтобы пойти на такое, - сказал тот, услышав новость. - В отрытую никто покушаться не станет. Если он действительно задумал нечто подобное, будет выжидать. А мы будем наблюдать за ним. Не сможем договориться, запугаем. В любом случае, не бойся сын, с ее головы не упадет ни один волосок.
Но интуиция кричала, если его не будет рядом, может случится беда. А взгляд скользил по залу, выхватывая лица. Кто? Кто? Кто? Это может быть любой из толпы, ожидающей вылета вместе с ним. А также любой из тех, кто уже вылетел туда раньше. Или вылетит следующим рейсом после них. Или... Паранойя.
Заставил себя отстраниться и закрыть глаза.
Шум. За соседним столиком устроилась какая-то пара. Отпускники. Разговоры, смех.
Женский смех звенел в ушах, иглами впиваясь в мозг.
Чередой пронеслись ассоциативные образы, а в груди стянулся болезненный узел. Не выдержал, сидеть рядом с этими смеющимися людьми было выше его сил.
Как превратилась его жизнь в ЭТО? Когда он столкнул себя на дорогу в ад?
Чтобы понять, нужно было пройти путь личного падения в пропасть до конца. Про*рал, про*бал, как идиот, прохлопал единственное настоящее, что имел! То, без чего вся жизнь потеряла смысл, сменял на черепки, на фантики! Которые его заставили все до одного выблевать обратно. Он и рад был, лишь бы вырваться на свободу.