- У тебя же есть телефон, - вскинула бровь та, потом сказала. - Здесь он, не уехал еще.
- Позовешь его?
Женщина кивнула и вышла, а Маша подумала, захочет ли он теперь вообще ее видеть.
Но он пришел сразу.
Заряженный достоинством, холодный и спокойный. При виде его, такого... каменного и арийского, у Маши стиснулось горло. Ей было чудовищно жаль, что по ее вине пятно легло на фирму. Она ведь видела от него только хорошее. Стыдно неимоверно.
- Отто Маркович, мне жаль, что все так получилось... - сбивчиво пыталась объяснить, пряча трясущиеся руки.
Он слушал, слушал, хмурился. Потом сказал:
- Твоей вины в этом нет, Машенька, - и неожиданно мягко улыбнулся.
- Вы на меня не сердитесь? - вскинулась, а у самой слезы потекли и нос захлюпал.
Мужчина шагнул ближе, привлекая ее к себе, и стал гладить по голове как ребенка:
- Не сержусь. Поплачь, это у тебя реакция на стресс. Столько всего навалилось.
Маша обняла его за пояс и разрыдалась, а он все гладил и гладил ее по голове. А потом негромко рассмеялся:
- Надо было мне оставаться отцом.
От этого ей стало и смешно, и грустно, и облегчение неимоверное, что не потеряла друга. Как будто камень с души свалился.
***
Когда на глазах у Андрея этот Отто Рихтер вошел к Маше в номер, у него чуть сердце не вылезло горлом. От ревности и досады,что этого типа хотят видеть, а его не видят в упор. Но он наступил на горло своим чувствам и пошел ходить в другой конец коридора, не мог как пес под дверью.
Через некоторое время, когда он весь уже нервами изошел, считая секунды, немец вышел. Скользнул по нему нечитаемым взглядом холодных светлых глаз и ушел. Андрей проводил его спину взглядом, полным зависти и ревности. Откуда ему было знать, что господин Рихтер испытывает примерно такие же чувства
Отвернулся, хотел было снова мерить коридор, но потом передумал. Уселся в холле, так чтобы увидеть, если откроются двери номера, и затих, обхватив лоб ладонями.
Неожиданно кто-то тронул его за плечо.
Андрей нахмурился, вскинув взгляд на лощеного молодого человека, пытавшегося ему что-то втолковать. Он так растворился в своем, что не сразу понял, куда он должен идти, зачем, с какой стати? Потом дошло.
Госпожа Цира, с которой он уже имел счастье сегодня общаться, пригласила его к себе на разговор. Честно говоря, сразу как-то защемило сердце, наливаясь предчувствием. Ему не хотелось уходить, как будто если он уйдет, оставит этот свой наблюдательный пост, Маша может исчезнуть куда-то.
Но тот равнодушный и корректный молодой мужик в костюме ждал. Хотелось послать, но что-то подсказывало, что он не отвяжется. Да и неудобно было заставлять пожилую женщину, оказавшую ему помощь и поддержку, ждать. Глянул еще раз на дверь номера, фиксируя окружающее пространство. Лариса была на месте, ей он относительно доверял.