– Природа вообще не влияет на мое настроение. И в Бонне ее вполне достаточно.
– Но все-таки я буду рада, если ты проведешь следующие выходные в моей квартире в Линце, – сказала Марион. – Это как у вас дача. Линц совсем близко, это маленький городок, и старинный, и красивые окрестности. Ты увидишь.
Отказаться было бы неприлично, да и с какой стати? Нэла была любопытна, несмотря даже на уныние.
Оказалось, что Марион имела в виду именно то, что сказала: сама она ехать в эти выходые в Линц-на-Рейне не собиралась, а Нэле дала ключи и сообщила адрес.
В доме, по узкой деревянной лестнице которого Нэла поднялась в мансарду, раньше жила бабушка Марион, а до нее прабабушка, а до нее прапра, и далее до пятнадцатого века. Трудно было представить, что в таком доме люди жарят котлеты, забавляют детей, играют на пианино, но это было именно так – и смех ребенка слышался за стеной, и пианино стояло в углу маленькой комнаты, в которой пахло старым деревом. Нэла приоткрыла окно на потолке между темными дубовыми балками, и стали слышны звуки шарманки, на которой играл старик, стоящий внизу на пестрой фахверковой улочке.
Оставив в квартире дорожную сумку, Нэла вышла на улицу, послушала шарманщика и, завернув за угол, направилась к городской площади, разглядывая дома; прежде она видела такие только на картинках к сказкам братьев Гримм. Ей казалось, что она попала внутрь музыкальной шкатулки.
На длинной скамейке, полукругом отделяющей от улицы маленький сквер, сидели, болтая, пожилые дамы. Рядом с ними сидела еще одна дама, бронзовая. Вернее, это была не дама, а крестьянка с корзиной, в которой лежали яйца и масло.
– Бабушка, она все это купила? – спросил, указывая на бронзовую корзину, мальчик лет шести.
– Нет, милый, она привезла все это продавать. Двести лет назад она жила в деревне на берегу и рано утром в субботу приходила в Линц на рынок пешком.
– А почему она не приезжала поездом? – с интересом спросил мальчик.
– Тогда вдоль Рейна еще не ходили поезда.
– А почему она не приплывала на лодке? – не отставал он.
– У нее не было денег, чтобы заплатить лодочнику. Сначала она должна была продать то, что принесла в своей тяжелой корзине, и тогда на обратном пути, может быть, нанять лодку, если торговля окажется удачной. Она всю жизнь работала, мой дорогой. – Бабушка достала из сумочки яблоко и дала мальчику. – И за это наш город поставил ей памятник.
Нэла слушала вполуха – прописные истины не могли развеять ее тоску. И Линц этот сказочный не мог, и Рейн, на берег которого она, обойдя весь городок, вышла через ворота в старинной, сложенной из огромных камней городской стене.