Пошевелив губами, чтобы изругать Данилку Менжикова матерно, но беззвучно, Стенька повернулся к Авдотьице.
— Да и я к тебе всей душой, — сказал хмуро.
— А коли так — давай завтра к твоему куму пойдем! Я денег займу, да и тебе за услугу заплачу.
— А где ты меня завтра сыщешь? Я — человек подневольный, куда пошлют, туда и побежал!
Некоторое время они перебирали возможности. Стеньке не хотелось упускать лукавую девку. Он надеялся, что вдвоем с Деревниным разгадает ее хитрости, которые на самом деле — хитрости Приказа тайных дел. И, как ни был сердит, смирился.
Условившись, что он предупредит товарищей-ярыжек, чтобы она могла у любого спросить о нем и получить правдивый ответ, они расстались.
И, кажется, не так уж далеко отошел Стенька, и сразу же, завернув за угол, высунулся оттуда, чтобы понять — неужто она и впрямь на белянинский двор пойдет? А девка и пропала!
Словно ее корова языком слизнула!
Плюнув на всех девок и баб разом, Стенька отправился ночевать на двор к Деревнину.
* * *
Прибыв в Хамовники, Данила отпустил извозчика и пошел неторопливо. Однако всякий миг он был готов взять ноги в руки, а встречных оглядывал очень внимательно. И в каждый переулок метал острый взор — нет ли чего необходимого?..
Он еще не знал, как вызовет Соплю, как обратится к нему. Кое-что они с Семейкой заготовили полезного — то вранье, к примеру, которым Данила мог объяснить свою внезапную любовь к кулачному бою, а также объяснение на случай, если кто-то встречал его в Кремле у Аргамачьих конюшен. Причем ведь и враньем особым их выдумка не была, а просто возможным продолжением вчерашнего боя с Желваком…
Разумеется, он не помнил, в котором месте едва не сбил конем Соплю, и потому прошагал лишнее, прежде чем набрел на нужный ему забор. И то — догадался об удаче, лишь услышав показавшийся знакомым голос. Данила, старательно отворачиваясь, прошел мимо мужика в большом тулупе с поднятым воротником, но прозвучавшие слова оказались настолько любопытны, что он повернулся лицом к противоположному забору и распахнул полы шубейки, как бы собираясь справить малую нужду.
— А ты не сомневайся! — уговаривал знакомый голос длинную щель в заборе. — Жить будешь, свет, как у Христа за пазухой! Ни в чем тебе отказа не будет!
Из-за высокого забора что-то пробубнили.
— Так не кто-нибудь, сам Трещала! А Трещала-то чей внук — помнишь? И что он от деда в наследство получил — знаешь? Трещала так научит, как никто не научит! С Трещалой такие деньги наживешь, как тебе и не снилось!
Диковинное имя «Трещала» и обрадовало Данилу более всего — его упоминал Сопля, стало быть, не девка за тем забором, которую сманивают бежать из отчего дома, а мужик, имеющий прямое отношение к кулачным боям. Вот только для чего вести такие речи через щель в заборе, Данила еще не понимал. Но скоро до него дошло.