— Ишь ты! — воскликнул он, отворив калитку и светя в лица гостям. — А вы кто таковы?
— Мы Аргамачьих конюшен конюхи, — строго сказал Тимофей. — И велено нам розыск вести, а кем велено — сам догадывайся.
— Сколько вас — трое, четверо?
— Нас четверо, Одинец с нами — пятый. В дом позовешь? Или у ворот толковать станем?
Трещала призадумался.
— Да что их в дом звать? — подал голос тот его товарищ, что за ним бегал. — Это ж Одинец!..
— Заткни пасть, — кинул через плечо Трещала. — Умный выискался…
Он действительно был в недоумении — как поступать? Звать врага в дом? Блинами угощать?.. Может, и хлебного вина ему налить?
Сам Трещала сейчас был безупречно трезв — перед завтрашним боем выгнал из себя хмель. Данила диву дался — что с человеком трезвость творит! Неужто этот строгий молодец и есть тот расхристанный питух с багровой переносицей и капустной повязкой заместо шапки?
— И ты — атаман, и он — атаман, у каждого своя стенка, — пришел на помощь Тимофей. — А дури промеж вас накопилось немерено. Сесть бы и хоть часть той дури разгрести.
— Ты, может, не знаешь, а обиды у нас жестокие, — сказал Трещала. — Начнем перебирать — распалимся. Ты, что ли, нас удержать сможешь? Или ты?
Это относилось к Желваку. Данилу же боец явно не признавал.
— Вот он-то как раз и сможет, — ответил Одинец. — Он мне Соплю едва насмерть не зашиб. А Сопля — боец ведомый.
— Чего ж они не поделили? — Трещала был и удивлен, и встревожен. Чтобы Одинец по-приятельски держался с человеком, который накануне завтрашнего боя едва не лишил его надежи-бойца — это что ж такое должно было стрястись?
— Да мертвое тело делили, — сразу перешел к сути дела Богдаш. — Промеж вас, Трещала, еще и покойник затесался. Так что зови в дом, сажай за стол — правды докапываться будем.
И подтолкнул тихонько в бок Одинца, давая ему понять, что конюхи в этом деле все же на Одинцовой стороне.
Тот, лишенный поддержки быстро соображающего Сопли, буркнул «угу».
— Что еще за мертвое тело? — Трещала, это было сразу заметно, за грубым голосом пытался скрыть волнение.
— Коли ты Приказа тайных дел розыск еще будешь у ворот морозить, то мертвых тел в этом деле точно прибавится! — сердито заявил Богдаш. — Веди в дом, там будем покойниками заниматься.
С большой неохотой Трещала отступил, оставив калитку открытой, и пошел к крыльцу, а Одинец и конюхи — за ним.
— Хорошо бы там, в доме, и Томила сыскался, — шепнул Данила Тимофею. — Сразу бы все и прояснилось!
Но Томилы в горнице не оказалось.
— Скомороха своего куда девал? — спросил после того, как снял шапку и перекрестился на образа, Тимофей.