Третья: приподающие.
«Приподающими» были те, кто постоянно стояли на коленях в храме, даже в воскресенье. Из-за бесчисленного множества своих грехов они принимали благословение только от епископа — если он присутствовал — или от священника, который служил, и выходили вместе с оглашенными из храма.
Четвертая: купностоящие.
Купностоящими являются и сегодня большинство христиан, которым дано церковное наказание не исповедоваться. Они присутствуют до конца Божественной литургии и принимают антидор.
Существовала и другая особая категория купностоящих христиан: они находились в храме во время богослужения, причащались Пречистых Тайн, но Церковь запрещала им замешивать просфору, то есть приносить Честные Дары для освящения (просфору, вино, свечи, масло…) в храм.
Пятая: Вместе с оглашенными уходила из священного храма и другая категория христиан, которые ждали в притворе. Это были одержимые нечистыми духами. Они были крещены, но одержимы.
АПОСТОЛЬСКИЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ о них сообщают следующее: «Диакон, возгласив: «Елицы, оглашенные, изыдите… оглашенные, изыдите…», обращаясь к одержимым нечистыми духами, говорил: «Помолитесь, одержимые духами. Прилежно все о них помолимся, чтобы человеколюбец Бог Христом запретил нечистым и лукавым духам и освободил рабов Своих от мучительства чуждого… изыдите, одержимые»[271]. То есть, пусть выйдут и они. Это древнее литургическое положение потеряло свою силу, как и многие другие или, скорее, было упразднено.
Незабвенный и блаженнейший отец Гервасий Параскевопулос говорит об одержимых нечистыми духами следующее: «непростительно, чтобы при начале литургии верных танцевали, кричали, ругались и баловались, посредством страдающих наших братьев (то есть одержимых) шумные бесы, прячась и кривляясь, особенно, когда призываются верные как «Херувимы тайно образующие», чтобы войти в Царство Славы»[272].
Шестой: слушающие.
Слушающими могли быть иудеи или этнические язычники, которые входили в притвор, слушали и видели богослужение впервые — обязательно присутствовали на проповеди — и потом вместе с Оглашенными выходили из храма и собрания.
Пока плачущие и обуреваемые оставались снаружи, слушающие, несмотря на то, что они могли быть иудеями и этническими язычниками, входили в притвор!
«Слушающим» диакон говорил: «Да никто из слушающих? Да никто из неверных? Изыдите…»
И чтобы не огорчать их в момент изгнания, священник просил за них, умоляя: «Господь Бог Всемилостивый да откроет уши сердец их… да огласит их словом истины … даст им добродетельное жительство…»