(2 Кор. 4: 16).
* * *
Буде же Господу Богу угодно будет, чтобы человек испытал на себе болезни, то Он же подаст ему и силу терпения.
* * *
Итак, пусть будут болезни не от нас самих, но от Бога.
Для сохранения внутреннего человека надобно удержать язык от многословия: разумный человек молчит (Притч. 11: 12) — и кто хранит уста свои, тот бережет душу свою (Притч. 13: 3).
* * *
Одного многословия с теми, которые противных с нами нравов, довольно расстроить внутренность внимательного человека.
* * *
Но всего жалостнее то, что от сего может погаснуть тот огонь, который Господь наш Иисус Христос пришел низвести на землю (см. Лк. 12: 49) сердец человеческих, ибо «ничто так не охлаждает огня, вдыхаемого в сердце инока Святым Духом к освящению души, как обращение с людьми, многоглаголание и всякая беседа, кроме беседы с чадами тайн Божиих, способствующей к приращению ведения Божия и к сближению с Богом» (прп. Исаак Сирин. Слово 8).
* * *
Не выслушав прежде от кого-либо о каком-либо предмете, отвечать не должно: Кто дает ответ не выслушав, тот глуп, и стыд ему (Притч. 18: 14).
Когда злой дух печали овладеет душою, тогда, наполнив ее горестью и неприятностью, не дает ей совершать молитву с должным усердием, мешает заниматься чтением Писаний с надлежащим вниманием, лишает ее кротости и благодушия в обращении с братиями и рождает отвращение от всякого собеседования. Ибо душа, исполненная печали, делаясь как бы безумной и исступленной, не может спокойно ни принимать благого совета, ни кротко отвечать на предлагаемые вопросы. Она убегает людей, как бы виновников ее смущения, не понимая, что причина болезни внутри нее. Печаль есть червь сердца, грызущий рождающую его мать.
* * *
Печальный монах не движет ума к созерцанию и никогда не может совершать чистой молитвы.
* * *
Кто победил страсти, тот победил и печаль. А побежденный страстями не избежит оков печали. Как больной виден по цвету лица, так обладаемый страстью обличается от печали.
* * *
Кто любит мир, тому невозможно не печалиться. А презревший мир всегда весел.
С духом печали неразлучно действует и скука. Она, по замечанию отцов, нападает на монаха около полудня и производит в нем такое страшное беспокойство, что несносны ему становятся и место жительства, и живущие с ним братья, а при чтении возбуждается какое-то отвращение, и частая зевота и сильная алчба. По насыщении чрева демон скуки внушает монаху помыслы выйти из кельи и с кем-нибудь поговорить, представляя, что не иначе можно избавиться от скуки, как непрестанно беседуя с другими. И монах, одолеваемый скукою, подобен пустынному хворосту, который то немного остановится, то опять несется по ветру. Он как безводное облако, гонимое ветром.