— Помянем…
Выпил, выдохнул, пробормотал:
— Я ж дочку совсем не знал… Уехал, когда она агукать добром не научилась… Вот так–то. — И надолго замолчал, задумался, и вдруг оживился, заговорил другим тоном, заплетающимся языком, захмелел быстро: — Это же… меняет дело… совершенно меняет… Ну, просто совершенно…
Андрей забеспокоился, что Олег свалится сейчас, а без него придется не белые грибы, а моховики собирать. Не зная мест, белые грибы весь день проискать можно.
— Ты давай быстро меняй сапоги, портянки, брюки. Простудишься. Давай, давай, — Павлушин подставил ближе к топчану друга резиновые сапоги, встряхнул Колункова. — Где у тебя штаны? Шевелись…
Олег послушно стал переодеваться, бормоча:
— Пионер, милый… ты знаешь, как я тебя люблю…
— Не любишь, а уважаешь.
— Нет, не скажи, люблю… Ближе тебя у меня никого нет… ты меня любишь, да, да, я знаю…
— Не люблю, а уважаю.
— Нет, не скажи… Кто меня посещает здесь? Кто меня кормит? Ты налей, налей еще стопочку… Захорошеет…
— Себе налью, а ты не жди… Ты и так хорош… Слушай, может, хватит тебе здесь куковать? Неужели ты так слаб, что не сможешь пить бросить? Протерпел же три месяца зимой без водки. Не умер. Неужели снова сил не хватит?
— Хватит, Пионер, хватит, — пробормотал Колунков, то ли подтверждая, что хватит сил бросить пить, то ли предлагая прекратить этот разговор.
Плотники в тот день, когда Звягин вышел на работу, подгоняли двери. Работалось Звягину в охотку, радостно. Маляры, стекольщики, увидев его, останавливались, расспрашивали, интересовались Колунковым. Язык устал за день. Казалось, все были рады, что Звягин вернулся.
В конце дня стоял с бригадиром на балконе шестого этажа, рассказывал о Сибири, о том, какие дома строил там, о рыбалке. Черенков рыболов. Слушал с завистью. Эх, половился бы он там! Звягин, рассказывая, поглядывал вниз, туда, где бульдозер разравнивал землю возле дома, сгребал строительный мусор в кучу, чтобы потом вывезли его на свалку. Среди мусора виднелись обломки досок, оболонки, в которых были упакованы лифты, обрезки плинтусов, реек, наличников.
— Я дров достать никак не могу, а тут сколько добра пропадает, — не выдержал Звягин, прервал рассказ, проговорил с огорчением.
— Если нужно, собери да вези домой, — ответил бригадир.
— Да, за эти щепки прораб голову оторвет.
— На черта они ему нужны… Хочешь, я поговорю с ним?.. Пошли, а то сейчас бульдозер сгорнет в кучу, засыпет землей, затопчет — не выдерешь. А там этих дров — на машину не погрузить!
Прораб разрешил: бери, кому это дерьмо нужно. И Звягин стал складывать к стене дома, где уже было заасфальтировано, деревянные обломки. Куча росла быстро. Правильно сказал бригадир, полную машину набрать можно.