Морозов, рассказывая, пробил две дырки в письме Стыркиной и вложил его в папку–скоросшиватель вместе с объявлением о розыске Деркачева.
— А теперь что он сделал?
— В Сибири зарплату большого завода взял. Хорошо, что на этот раз был не один. А то б нам его не искать… — Валерий Григорьевич достал из ящика стола фотокарточку и обратился к Чистякову: — Слушай, Николай… — он запнулся. Называть по отчеству парня почему–то не стал. — Слушай, Николай, отнеси–ка фотографию Деркачева в лабораторию. Пусть срочно размножат… Вечером мы ее по ресторанам и танцплощадкам развезем. В таксопарк тоже нужно занести… Человек он общительный, любит погулять, повеселиться. Если он в городе, то долго в норе не просидит. Официанты и таксисты не раз помогали нам в таком деле.
На втором этаже Маркелов встретился с маляром. Девушка несла в ведре зеленую краску для панелей.
— Люба, ты точно выходишь завтра? — по инерции спросил Виталий Трофимович.
— Я — Люда, — поправила его девушка. — Я же обещала, значит, выйду!
— Да–да, Люда, извини, я уж совсем закружился сегодня!
Девушка повернулась и пошла к открытой двери двухкомнатной квартиры, но возле порога остановилась и сказала:
— На улице вас парень какой–то ищет… Вот он, смотрите! — указала она в окно лестничной клетки.
Виталий Трофимович нахмурился, нагнулся, чтобы посмотреть в низко, над самым полом расположенное окно, кто его ищет. О Деркачеве он забыл и решил, что снова пришел Витька Заварзин, бывший приятель по строительному техникуму. Витька жил в зятьях. С женой не ладил. Сегодня она в очередной раз выставила его за дверь. Заварзин приходил утром к Маркелову, просился пожить недельку. Он знал, что у Виталия Трофимовича трехкомнатная квартира. Место есть. Но Маркелов не пустил, сказал, что у него живет теща. Теща у него не жила, а отказал он потому, что Заварзин был бабником. Поэтому и с женой не ладил. Маркелов боялся, как бы Витька не стал приударять за его женой. Виталий Трофимович с раздражением думал, как ему отвязаться от Витьки. Но от прорабской к подъезду уверенным шагом шел парень в розовой сорочке и джинсах, совсем не похожий на Заварзина. В руках «дипломат». Что–то знакомое было в облике парня. И чем ближе он подходил к подъезду, тем тревожнее становилось Маркелову. Когда парень быстро метнул взгляд влево–вправо, Маркелов вспомнил: «Деркачев!» — и отпрянул от окна. На мгновение перехватило дух. Виталий Трофимович, осторожно ступая по лестнице, поднялся на один пролет, потом кинулся вверх, стараясь как можно бесшумней опускать ноги на ступени. Так бежал он этажей пять, пока не задохнулся. Остановился и, переведя дыхание, стал прислушиваться. Сердце разрывалось у самого горла.