— Заблудимся — вдвоем не пропадем! — обернулась Анюта.
Андрей шел следом за девушкой. Мягкий звук ее шагов, шуршание старенькой болоньевой куртки теплотой отзывались в груди Павлушина. На оранжевой куртке Анюты сзади темнело бурое пятно. Рядом с ним ткань порвалась и была зашита. И почему–то именно это пятно и короткая строчка больше всего умиляли Андрея. Он смотрел, как девушка неспешно и ловко пробирается среди кустов багульника, упруго перескакивает с кочки на кочку. Полянки среди кустов с полуосыпавшимися листьями были густо покрыты ярко–алыми ягодами клюквы, словно кто рассыпал по мху недозрелые вишни. Андрей с восхищением оглядывал поляну.
— Здесь и будем собирать, — остановилась Анюта.
Они присели на корточки рядом. Андрей рвал ягоды, бросал их в кастрюлю. Временами он взглядывал в сторону девушки и видел, как проворно суетятся во мхе ее пальцы, словно воробушки, собирающие зерно. Павлушину захотелось поймать их, подержать в руке, и руки его сами тянулись к тому месту, где срывала ягоды Анюта.
— Э-э, не воруй! — сказала она. — Смотри позади тебя какая крупная!
— Я не ворую, я учусь у тебя собирать. Я в первый раз вижу, как клюква растет…
— Да-а?
— Я ведь в степи вырос. У нас лесов не было… И служил в Казахстане!
— Ты уже успел отслужить? — ^удивилась Анюта.
— Отбарабанил.
— А я думала, что ты после школы.
— Нет. Я уж не такой молоденький!
— Да–да! Старичок! — засмеялась девушка. — Наверно, прямо из армии сюда?
— Почти… Только по пути в институт поступил да комсомольскую путевку прихватил.
— В какой институт?
— В строительный.
Андрею было приятно, что девушка заинтересовалась им. Он собрал вокруг себя ягоды и поднялся, чтобы перейти в другое место. Мох мягко просел под ногами. В кустах рядом с ним что–то быстро шевельнулось, зашуршало. Павлушин крикнул:
— Змея!
И отскочил в сторону. Но запутался во мху и упал, рассыпал ягоды. И тут же, не спуская глаз с куста, вскочил, намереваясь бежать дальше.
Анюта резко выпрямилась, подхватила хворостину, потом засмеялась, глядя на испуганного Андрея.
— Чудак! Они уже уснули! — Девушка захохотала еще пуще, наблюдая, как Павлушин с растерянной виноватой улыбкой отряхивает брюки.
— На сучок наступил, а он шевельнулся, — проговорил он смущенно. — Ужас как боюсь змей и лягушек!
— А лягушек почему?
— Скользкие они… Не переношу ничего скользкого…
Андрей стал собирать рассыпавшиеся ягоды.
Анюта набрала свою кастрюлю доверху, поставила ее под куст голубики и стала помогать Павлушину.
Таежная тишина нарушалась глухими ударами топора да суетливым визгом бензопилы. Анюта собирала ягоды в руку, набрав горсть, ссыпала в Андрееву кастрюлю. Вспомнилось ей вдруг, что точно так года три назад собирали они с Колей, мужем, землянику. Разве это было три года назад? Да, всего три года… А как давно это было! Как давно… В лес они приезжали на мотороллере. Коля купил его, когда учился в десятом классе. Лето проработал штурвальным на комбайне и купил. Купил, как говорил он, чтобы катать ее. Тогда они только начинали встречаться, а свадьбу сыграли сразу после окончания школы. Это было время восторженной нежности, ничем не омраченного счастья. Все принадлежало им: небо, река, лес… Лес был им знаком с детства, стоял он рядом с деревней. Забирались они по тропинке едва приметной на мотороллере в самую чащу. Коля сидел за рулем, а Анюта, обхватив его сзади руками, прижималась щекой к спине… Как давно это было!