На заседании главный художник Черенков отказался от своей подписи, и часть заведующих из подписавших заявила, что у них нет ко мне никаких претензий и что они считают, что, если я уйду, издательство от этого ничуть не выиграет. А те, что не подписали, четко и ясно высказали свое мнение Бежину. Покраснеть ему, бедняжке, пришлось, особенно во время выступления Лидии Романовны Фоминой. Она сказала ему все, что я не мог сказать из этических соображений, потому что это касалось меня.
Первый бой я не выиграл, но и не проиграл. Это было первое столкновение, первая проба сил. Но после него я понял, что работать в издательстве не буду. Докажу, что прав, и уйду. Уйду победителем. Даже наметил дату ухода — 12 апреля. Уйду сначала в отпуск, а потом напишу заявление.
После заседания в три часа дня я назначил общее собрание коллектива издательства. Прошло оно бурно, эмоционально. Я его тоже записал на диктофон. И здесь я пока не выиграл, но многим стало ясно в какую вонючую тину их затащил Бежин. Панасян молчал. На заседании, когда я дал ему слово, только произнес; я согласен с Бежиным. И все. Он будет присутствовать на всех Секретариатах, пленумах, но не проронит ни одного слова. Петр Паламарчук уверял же меня в кулуарах, что он ничего против меня не имеет, хочет одного, чтоб выходили книги. Раскроется он, выступит открыто позже, а пока клевещет за столами ЦДЛ и очень часто вспоминает молодогвардейскую историю. Очень часто. Она снова возникает и начинает раздуваться. История эта неприятна для меня, и часто мои недруги, даже зная, что она липовая, раздувают ее, чтобы нагадить мне. Пытались пакостить мне и тогда, когда возникла моя кандидатура на должность директора. Думается, будут пакостить и впредь. Поэтому мне хочется рассказать о ней подробно.
4. Отступление. Тихий конфликт в «Молодой гвардии»
В 1982 году я стал работать в издательстве «Молодая гвардия» редактором, а в 1985 году меня назначили заведующим редакцией художественной литературы для подростков. Спокойно работать я не мог, выдумывал серии, новые книги и решил там воплотить свою мечту: создать ежеквартальный журнал, где бы я был хозяином. В те годы об открытии новых журналов и речи не было, но я хотел схитрить. Придумал три альманаха–ежегодника. Их регистрировать не надо. Четвертый — «Парус» — уже существовал. Дал им разные названия: «Звено», «Родник». Еще одно придумать не успел. Работа над ним только начиналась. Я организовал и провел недельное совещание молодящихся писателей в Доме отдыха «Березки», по сути это было организационное совещание альманахов. Я пробил их в планы выпуска издательства, и три номера «Родник», «Звено» и «Парус» были подготовлены к сдаче в производство. Через восемь дней после того, как «Родник» и «Звено» легли на стол заместителя главного редактора издательства на последнюю подпись для сдачи в производство, главный редактор издательства лично принес мне в кабинет мою трудовую книжку с записью об увольнении. Почему это произошло, видно из моего письма директору издательства Юркину Валентину Федоровичу. Обратите внимание: письмо датировано 28 ноября 1987 года, а запись в моей трудовой книжке об увольнении сделана третьего декабря. Шесть дней, включая два выходных дня. Подлинник письма — в «Молодой гвардии», а копия у Кобенко Виктора Павловича. Как она у него оказалась, скажу позже. Итак, письмо!