— Это кто же? Не морячок ли?
— Морячок!.. Морячок тоже оказался соплячок! Вот! — указала она на дверь кабинета Николая Максимовича. — Этот ни перед кем не согнется, ни перед кем лебезить не станет!
Анастасия Алексеевна замолчала. Лыков сделал движение, намереваясь встать, но остался в кресле и спросил:
— Вы, я вижу, сейчас не замужем?
— А ты что, по старой памяти мне предложение сделать хочешь? — усмехнулась Анастасия Алексеевна.
— Ну что вы, — добродушно засмеялся Лыков, делая вид, что не замечает раздражения секретарши. — У меня дети взрослые!
«Видимо, не легко живется женщине, — пожалел он о том, что спросил о замужестве — Настя, Настенька! — думал Лыков, следя за секретаршей. — Куда же ты спряталась? А может быть, она такой и была? Просто я, мальчишка, ни черта не понимал?»
Анастасия Алексеевна выглядела неплохо, даже несколько моложе своих лет. И изменилась внешне не так уж сильно. Но все же Настя была иной, совсем иной, или, может, это казалось Лыкову. Нервная стала, раздражительная, а раньше озорная была, плясунья. В Масловке никто ее переплясать не мог. Особенно елецкого. Здорово плясала! Плясала она и в тот вечер. Тогда в клуб приехали ребята из соседней деревни, из Кростелей. Приезжали они часто. Некоторые дружили с масловскими девчатами. С ребятами прикатил морячок, отпускник. Ухарь малый! В клуб он вошел вьюном, как к себе в дом, и сразу в пляс с присвистом и шутками. Витька Кирюшин, гармонист, почувствовав настоящего плясуна, рванул гармонь. Девки заулыбались, прихорашиваться стали украдкой. Когда Кирюшин прекратил плясовую, Настя подскочила к нему:
— Витюша, елецкого! елецкого давай!
И на середину клуба с платочком на плечах.
Ты зачем сюда приехал,
Незнакомый паренек,
Иссушил мое сердечко,
Как на печке сухарек, —
пела Настя, выплясывая.
Едва кончала свою частушку подруга, с которой она дроби выбивала, как Настя тут же подхватывала другую и пела игриво, с намеком:
Не о том сердце болит,
Который рядышком сидит,
А об том сердце болит,
Который издали глядит.
Масловские девки сразу запереглядывалиеь. Паша стал ловить их любопытные взгляды на себе. Потом Настя танцевала с морячком. Танцевал он ловко, уверенно и все время что–то говорил Насте, а юна смеялась.
Смотри, уведет, — кивнул на них Васька Зуб, товарищ Паши. Он за столом играл в карты с мужиками, а Паша сидел рядом с ним.
Лыков и Васька Зуб были в деревне третий вечер. Приехали они из школы на Майские праздники. Они заканчивали десятилетку в райцентре, в Мучкапе, за двадцать километров от Масловки. Ближе средней школы тогда не было.