И всё же выход обязан найтись. Так записано в большой книге правил Ксанфа… или волшебника, или чьей бы то ни было. По крайней мере, Леспок на это надеялся. Так что же он проглядел?
Пересечь ров поначалу тоже казалось невозможным, однако он додумался использовать психолога, чтобы изменить положение вещей. Жаль, тот не перешёл мост и не проник в вагон вместе с фавном. Сморчок мог бы уменьшать локомотив до тех пор, пока у того не иссякли бы силы тащить вагоны.
Над головой снова загорелась было лампочка, но Леспоку удалось прикрыть её, чтобы не заметила спутница. Она ведь явно тоже оказалась тут не случайно. Она была ключом к решению задачи. Не товарищем по несчастью, а частью испытания.
Но её талант заключался в создании еле заметных точек на поверхности чего-либо. Замечательных точек… вот только каким образом они могли затормозить поезд? Хотя…
— Точка, а как насчёт картинки снаружи поезда?
— Ну, если поверхность будет достаточно близко…
— Ты можешь нарисовать дверь на замковой стене?
— Полагаю, да. Но стена замка движется. Мою картинку размоет от скорости поезда.
— Нет, движемся мы, а стена неподвижна.
— О. Наверное, ты прав.
Она сфокусировалась на стене, и через мгновение картинка сформировалась. Дверь. Она продолжала пребывать в покое напротив их окна, с какой бы скоростью они ни ехали.
— Отлично, — похвалил её Леспок. — А теперь можешь изменить рисунок так, чтобы дверь открылась?
Дверца медленно отворилась; за ней виднелся чудесный сад.
— А теперь можешь нарисовать то же самое на нашем окне и открыть стеклянную дверь?
Точки быстро образовали дверь, и она распахнулась.
— Теперь всё, что нам остаётся сделать, это пройти сквозь эти две двери, и мы окажемся за пределами и поезда, и замковой стены, — с удовлетворением в голосе сказал он.
— Это не сработает, — грустно отозвалась Точка.
Однако он всё равно попытал счастья. Перегнувшись через неё, дотянулся до стекла и… ударился о него костяшками пальцев.
— Ой…
Он вернул руку на место.
— Стекло всё ещё там, — объяснила Точка. — И кирпичная стена тоже. И мы по-прежнему движемся. Я только создаю точки, а не оживляю их. Выглядит красиво, но реальность не меняет.
Картинки исчезли.
Леспок вздохнул. Двери были иллюзией; стекло и кирпичи — реальностью. Ему следовало догадаться об этом раньше. Сама идея отдавала безумием.
Безумие. Ну, да. Конечно.
Он откинулся назад и стал думать дальше. Не хотелось вновь увидеть сумасшедшую лампочку над головой. Ему требовалась идея, которая сработает. Получится ли у него до того, как локомотив увезёт его крышу с рожками навсегда?