— Я издалека, и об этом регионе почти ничего не знаю.
— Но договоры заключаются одинаково по всему нашему миру. Ты ведь не хочешь сказать, что… — она осеклась. Вид у неё был потрясённый.
— Да, мы прибыли из Ксанфа, — ответила Ромашка.
— Это чрезвычайно необычно, ведь между Ксанфом и Птеро почти никогда не бывает физических контактов.
— А эмоциональные — сплошь и рядом.
Кэтрин склонила голову, соглашаясь с этим утверждением.
— Все можетбытки мечтают когда-нибудь оказаться в Ксанфе по-настоящему. Но лишь единицам это удаётся. Думаю, если ты найдёшь для меня способ туда попасть, мы можем заключить сделку. Но, так как физически туда перебраться невозможно, у тебя, наверное, миссия другого рода.
— Да. Нам необходимо найти подходящего фавна, который согласился бы стать духом свободного дерева.
— А. Вот почему вы призвали меня. Мне известен лучший маршрут до владений фавнов.
— Да.
— Мне очень жаль, что мы не можем обменяться услугами, потому что я и в самом деле могла бы наставить вас на путь истинный.
— Наставить? То есть ты не можешь нас туда сопровождать?
— Правильно, не могу. Это за пределами моих возможностей.
— Возможностей?
— О, вот как, — сочувственно сказала Кэтрин. — Ты издалека и не понимаешь нашей системы.
— Да, не понимаю. Но готова заключить сделку, если дело в этом.
— Именно в этом. Услуга по значимости должна равняться той, на которую будет выменяна.
В беседу вмешался Леспок:
— Должны же у тебя быть услуга или желание равной значимости, которые мы можем выполнить.
Кэтрин взглянула на него:
— Сомневаюсь. Меня, по большей части, устраивает всё, кроме естественного желания стать настоящей. Эта реальность довольно приятна сама по себе, и уж точно лучше абсолютного небытия. Я бы с удовольствием показала вам окрестности, если…
— Если бы мы могли оказать тебе эквивалентную услугу, — закончил он за неё.
— Ага. А так, у нас нет больше причин для взаимодействия. Поэтому, если вы меня извините, я должна лететь, — и она расправила крылья.
— Подожди! — воскликнула Ромашка. — Ну, должно же найтись хоть что-то!
Кэтрин помедлила.
— Мне было бы приятно, если бы нашлось, потому что вы кажетесь интересными существами, и я уверена, что у вас дело первостепенной важности, раз вы потрудились прибыть сюда. Но было бы жестоко и дальше притворяться, что я могу помочь.
— У каждого создания имеется тайная мечта, — сказала Ромашка. — Уж я-то знаю.
Кентаврица казалась искренне заинтересованной.
— Как ты можешь знать?
— Я отработала тёмной лошадкой сто семьдесят лет, наказывая сновидцев за их плохие желания, и дневной кобылкой — тридцать лет, вознаграждая их за светлые мечты. Мне никогда не встречался хоть кто-то, полностью довольный своей участью. Некоторые о своих роковых страстях не догадываются, но они есть у всех.