— Ты можешь играть на каком-нибудь музыкальном инструменте?
— Не знаю.
Контраст посмотрел на Леспока.
— Могу я одолжить твою свирель?
Леспок заколебался, но понял, что вмешиваться нечестно. Он вынул из сумы свирель и протянул её кентавру. В процессе передачи инструмента случайно прилипшую к свирели бумажку незаметно подхватил и унёс лёгкий ветерок. Контраст, в свою очередь, вручил её Крещендо.
— Сыграй на этом.
Свирель начала наигрывать восхитительную музыку фавнов. Но Крещендо не играл на ней, а всего лишь держал в руках. Инструмент звучал сам по себе.
Контраст забрал его и передал обратно Леспоку. Потом он поднял камень.
— А теперь попробуй на этом.
Крещендо взял в руку камень, и тот немедленно разразился рок-аккордами. Контраст подал ему чашку воды, и вода зажурчала музыкально. Даже горсть воздуха — и та заиграла неслыханную доселе воздушную мелодию. Талант Крещендо становился всё более очевидным.
— У тебя талант пробуждать своим прикосновением музыку в чём угодно, — сообщил ему Контраст. — Это довольно близко к уровню Волшебника, учитывая мощь и силу твоей музыки.
— Да! — воскликнул Крещендо, и внезапно сама земля под его ногами зазвучала. — Точно! О, благодарю тебя! Какую услугу я могу оказать взамен — за то, что ты сделал меня наполовину реальным?
Кентавр погрузился было в размышления, но их прервала Ромашка.
— Он уже оказал тебе услугу тем, что подарил очко.
— А, ну да, — согласился Контраст, вспоминая. — Уходи, Крещендо; ты свободен.
Повторять не потребовалось. Тот со всех ног припустил на свою территорию, гле бы она ни находилась. Леспок подумал, что эффект пространства/времени здесь, в лимбе, мог быть ограничен одним пятачком до тех пор, пока для здешнего народца не начиналось хоть какое-то подобие существования. Мало-помалу он начинал проникать в тайны планеты-идеи.
Однако сейчас наступила его очередь угадывать талант. Контраст прошёлся между статуями и выбрал наиболее похожую на последнюю ожившую.
— Вот, — сказал он Леспоку.
Ромашка перевернула часы, и песок с тихим шуршанием потёк вниз.
Леспок обратился к фигуре: — Кто ты, и каково твоё происхождение?
Такое обращение эффективно экономило время для других вопросов.
— Меня зовут Реви, и я сын Волшебника Грея и Волшебницы Айви.
Ещё один Волшебник! Мощную магию угадывать было проще, талант проявлялся быстрее и понятнее. И всё же задача не из лёгких. Поэтому фавн воспользовался тем же приёмом, что и его соперник.
— Твоё имя как-то связано с твоим талантом?
— Я не могу дать ответа.
Значит, тепло. Что могло означать «Реви»? Револьвер? Как-то не похоже на талант. Революционер? Ещё меньше. А может, пеРЕВЁРТыш? Ага!