И Тиффани спустилась в нору. Ей показалось, что внутри стало просторнее, чем когда она была тут в прошлый раз. В огромной пещере вовсю реяли килты — Фигли плясали рил. Они любят плясать, по поводу и без.
Башмаки танцоров грохотали, будто бросая вызов вселенной. Кроме того, разумеется, каждый Фигль жаждал поведать остальным Фиглям, как геройски он проявил себя в бою с эльфами.
А все поголовно юные Фигли спешили поведать Тиффани, карге их холмов, о своих подвигах. Когда они окружили её, Тиффани спросила:
— Как вас зовут, ребята?
Мал Каллум, слегка запинаясь от волнения, сказал:
— Я — Каллум, хозяйка.
— Очень приятно.
— Ах-ха, а это вот мой брат Каллум, хозяйка.
— У вас одно имя на двоих? — удивилась Тиффани. — А разве путаницы из-за этого не бывает?
— Нае, хозяйка. Я бум-бум, хто я, а он бум-бум, хто он, и наш брат Каллум тож.
— Ну и как вам понравилась битва?
— Ах-ха, мы здоровски отдубасили этих чучундр. Большой Человек нам в учёбах спуску не даёт, агась. Он нас и с дубьём обращаться учит, и с копьём, и с топорьём. Ну и с ногсами, ясно дело. Как какой чучундра на землю шмякс — тут мы его башмаксами, башмаксами!
Старики шли строем по улице. Они пели новую песню, которая начиналась на «Ать-два», и с каждой строфой, с каждым шагом спины их распрямлялись, а тела наливались силой.
Ать-два, ать-два, такая жизнь по мне.
Служу его величеству и рад вполне.
Нам-нам, нам-нам намять врагу бока
— Всего-то плюнуть раз-два,
Всего-то плюнуть раз-два,
Всего-то плюнуть раз-два — и нет врага
[61].
Женатые расцеловали своих жён (которые уже и позабыть успели, когда в последний раз их старики вели себя так игриво), а потом все направились в пивную, чтобы рассказать друзьям, как это было.
Капитан Усмирил с кружкой пива в руке уселся на камень-указатель возле пивной и провозгласил:
— Соотечественники ланкрцы! Мы, горсточка счастливцев престарелых, сегодня дали хороший отпор поганым эльфам. Говорят, старики всё забывают, но мы не забудем. Нипочём не забудем. Мы считали себя стариками, но сегодня поняли, что мы молоды!
И все выпили по одной. А потом ещё по одной, и ещё, потому что горожане продолжали ставить старикам выпивку, пока те ещё держались на ногах. А когда на ногах не держался уже никто, кто-то крикнул:
— Ну что, ещё по маленькой напоследок?
На следующую ночь, когда луна выкатилась на небо, возвещая, что тьма вступила в свои права, на Меловых холмах появился Джеффри и неподвижно завис в воздухе на своей метле.
— Я так и не поняла, как тебе это удаётся! — крикнула ему Тиффани снизу.
— Сам не знаю, Тиффани! Я думал, все так могут! — ответил он. — А что, разве нет? Давай у всех и спросим, раз уж они все сюда летят!