говорили, Тиффани чувствовала: что бы она ни делала, этого всегда оказывалось недостаточно. С каждым днём она вставала всё раньше и ложилась всё позже, но это не помогало.
Она знала: её долг — быть хорошей ведьмой. Могущественной ведьмой. И когда выпадала крохотная передышка, когда не надо было лечить, ухаживать, помогать, выслушивать, Тиффани чувствовала, как по спине пробегает тревожный холодок. Джинни предупреждала: может объявиться нечто страшное. Сумеет ли Тиффани справиться с этой напастью? Ей казалось, она и повседневную-то работу не делает как следует.
Она не могла заменить матушку Ветровоск для ланкрцев.
И с каждым днём становилось всё труднее быть Тиффани Болен для жителей Меловых холмов.
Даже дома. Даже там. Однажды ночью она вернулась на ферму, мечтая только об ужине, покое и постели. Мама как раз достала из печи огромный, пышущий жаром чугунок и поставила его посреди стола, но тут разгорелась ссора.
— Я сегодня возле «Баронского герба» Сида Горлица встретил, — заявил брат Тиффани Винворт, крепкий паренёк, который по возрасту ещё не мог ходить в паб, зато мог и любил болтаться поблизости.
— Сида Горлица? — переспросила госпожа Болен.
— Это младший из двоих братьев Горлиц, — пояснил отец Тиффани.
Младший, мысленно отметила Тиффани. В сельском краю это многое значит. Ферма-то отойдёт старшему брату. Хотя ферма Горлицев, помнится, незавидное имущество — дела там идут плохо, хозяева живут в бедности. А отец семейства — завсегдатай «Баронского герба». Или нет?.. Тиффани попыталась вызвать в памяти лицо госпожи Горлиц, но у неё ничего не вышло. Зато Сида вспомнить оказалось нетрудно — она видела его всего несколько недель назад в окрестностях местечка Дверубахи. Это был низкорослый парнишка, которому кто-то дал кепку с длинным козырьком и свисток на шнурке, чтобы носить на шее, так что мальчишка стал смахивать на птицу, как раз под стать своей фамилии.
— Так вот, Сид мне про работу на железной дороге рассказывал, — увлечённо продолжал Винворт. — Он там неплохие деньги зарабатывает, этот Сид. И говорит, им ещё люди нужны. Пап, понимаешь, железная дорога — это будущее. Паровозы, а не овцы!
— Выбрось эти глупости из головы, — строго велел отец. — Железная дорога — она для тех, у кого своей земли нет. Не для нас, Боленов. Не для тебя, понял? Ты знаешь, какая у тебя судьба. Такая же, как у всех Боленов до тебя.
— Но… — Винворт заметно расстроился.
Тиффани бросила на брата быстрый взгляд. Она понимала, каково ему сейчас. Ведь и сама Тиффани посвятила свою жизнь вовсе не тому, чего от неё ожидали, верно? А то бы уже вышла замуж, как её сестры, и собиралась бы нарожать своей матери ещё несколько внуков, чтобы та могла хлопотать над ними.