Кельда должна хорошо питаться, ведь она единственная женщина в клане Нак-мак-Фиглей, и сыновей ей приходится рожать пачками[4] — не считая одной-единственной дочери, конечно. Каждый раз, когда Тиффани видела Джинни, она замечала, что кельда становится чуть шире и круглее. Кельде требовались обширные бедра, чтобы справиться с её нелёгкой задачей, и сейчас Джинни старательно добавляла им обширности, поедая чуть ли не целую баранью ногу, уложенную между двумя ломтями хлеба, — непростое дело для существа всего шести дюймов роста. Чем старше и мудрее становилась кельда Джинни, тем меньше к тому месту, где на ней держался килт, подходило слово «талия». Теперь это был скорее экватор.
Юные Фигли пасли улиток и дрались. Словно мячики, они с разбегу отскакивали друг от друга, от склонов холма и порой даже от собственной пятки, когда умудрялись заехать себе в лоб. Тиффани внушала им священный ужас — для них она была чем-то вроде кельды. Завидев её, молодёжь прекратила драться и взволнованно уставилась на Тиффани.
— Ну кыкс, ребя, стройсь! Показните нашеей карге, чему вы научились! — скомандовала Джинни с материнской гордостью, слизнув с губ потёки бараньего жира.
«О нет, — испугалась Тиффани. — Что ещё они собираются показать? Надеюсь, это не связано с улитками…»
Но Джинни сказала:
— А ну, расказните карге нашую Абвуку! Ты первый, Чуть-малей-чем-мал-Джок Джок!
Крайний в шеренге юный Фигль почесал спог, вытряхнув оттуда небольшого жука. Тиффани давно заметила, что споги Фиглей, похоже, чешутся непрестанно. Должно быть, потому, что некоторая часть их содержимого бывает ещё жива.
Чуть-малей-чем-мал-Джок Джок нервно сглотнул.
— А — эт’ аружие! — выкрикнул он. И хвастливо добавил: — Чтоб балду снесть, знатца.
— Б — эт’ башмакс! — рявкнул следующий Фигль, пытаясь отряхнуть с килта какую-то липкую пакость — должно быть, улиточью слизь. — Чтоб балду напинать!
— В — эт’ вертел! Мы тык мечи зовём. И… вот я ща как дам те людей, бушь знать, как мя вертелом тычить! — И третий Фигль набросился с кулаками на своего соседа.
Сцепившись, юные Фигли укатились в заросли колючих кустов, обронив что-то жетоватое, узкое, круто изогнутое. Явор Заядло проворно подобрал упавшее и попытался спрятать за спину.
Тиффани прищурилась. Предмет подозрительно напоминал… Да это же обрезок ногтя! С большого пальца ноги, судя по всему.
Явор шаркнул ножкой:
— Ну дыкс ты ж стригёшь эти загогули с ногов всяких пожиловых господарей почёмздря, а загогули валяются, знатца, прям токо и ждут, пока их хто-нить подберёт. Они ж крепкие, как кохти.