— Ну, ногти и когти в каком-то смысле одно и… — начала Тиффани, но прикусила язык.
В конце концов, кто знает, может, старик вроде господина Нимлета и порадовался бы, узнав, что его ногти по-прежнему кого-то царапают, когда он сам уже не может встать со стула без посторонней помощи.
Кельда между тем отвела её в сторонку и сказала:
— Эта земля хранит в себе твоё имище — Тир-вар-фойн, «Земля под волной». Земля грит с тобой. А ты гришь с нею?
— Да, — сказала Тиффани. — Правда, только время от времени. Но я прислушиваюсь к ней, Джинни.
— Не кажденный день? — уточнила кельда.
— Нет, не каждый. Всё дела, дела…
— Я знаю, — сказала Джинни. — Я ведь за тобой призыриваю, сама понимать. Я гляжу за тобой в своей голове, а порой гляжу, как ты вжухаешь на метле над моей головой. И ты ж уж давно вусмерть замоталась. Памятай об этом.
Тиффани вздохнула. Она и правда до смерти устала. Всякая ведьма, которой не чуждо сострадание, ходит по домам. Вот почему она и другие ведьмы постоянно старались помочь, старались заполнить бреши в этом мире: поднести дров, поставить похлёбку на огонь, приготовить из трав лекарство для тех, кого мучает боль в ноге или ещё где, поделиться корзинкой «лишних» яиц или чистой ношеной одеждой для новорождённого с семьёй, где деньги водятся редко. И слушать — всегда слушать, как люди рассказывают о своих бедах и горестях. А эти ногти, особенно на ногах… Ох уж эти ногти. Крепкие, прямо как кремень. А если у старика совсем не осталось друзей, готовых ему помочь, его ногти отрастают так, что завиваются внутри башмаков.
А в награду за все труды — только новые труды. Тому, кто выкопал самую большую. яму, выдают самую большую лопату…
— Но сегодня, Джинни, — медленно проговорила Тиффани, — я всё-таки прислушалась к земле. И она сказала мне, что надо сходить к камням…
Невысказанный вопрос повис в воздухе.
Кельда вздохнула.
— Я покуда вижу всё токо смутно, но что-то… что-то не так, Тиффан, — сказала она. — Завесь между нашими мирами тонка, и прорвать её лехко, ты ведь знаешь. Покуда камни стоят, проход перекрыт, а Королева эльфей всё не наберётся силов посля того, как ты её прогнала из нашего миру. Навряд ли ей достанет духу снова пойти поперёк тебя, но… мне тревожно. Я чую что-то, будто туман на нас наползает…
Тиффани прикусила губу. Она знала: если кельда ощутила тревогу, это очень веская причина и самой встревожиться.
— Ты не изводись, — мягко добавила кельда, внимательно наблюдая за ней. — Ежли тебе занадобятся Фигли, они придут. А до той поры мы за тобой призырим. — Она дожевала остатки своего гигантского бутерброда и вдруг сменила тему: — У тебя вродь дружок есть, Престоном ты его кличешь. Часто вы видитесь, а? — Взгляд Джинни сделался прицельным и резким, как взмах боевого топора.