— Ну, у неё же столько дел, — проговорил он. — Детишки-то только и делают, что рождаются, а?
Все ухмыльнулись.
— А она ведь не только при родах помогает, — вступил в разговор Джим Вертел. — Когда моя мама умирала, Тиффани просидела с ней всю ночь. Боль отводила! Она это умеет, знаешь?
— Да, — сказал Джо. — Даже когда старый барон умирал, у него сиделка была, но на самом-то деле это Тиффани его поддерживала. Следила, чтоб ему больно не было.
За столом повисла тишина — каждый вспомнил все те случаи, когда их с Тиффани Болен дороги пересекались. Потом Фут Нутер еле слышно произнёс:
— Знаешь, Джо, мы ведь все надеемся, что твоя Тиффани останется у нас. Она у тебя молодец, что и говорить. Не забудь сказать ей об этом, когда увидишь.
— Мне ей и говорить ни к чему, Фут, — ответил Джо. — Жена, конечно, надеется, что дочка присмиреет и станет жить здесь, на холмах, со своим парнем — ну, ты его знаешь, молодым Престоном, который ещё уехал в Анк-Морпорк учиться на настоящего врача. Да только я не думаю, что Тиффани этого хочет. А если и захочет, то не теперь. Она, видишь ли, по стопам своей бабки идёт, только на нынешний манер. Понимаешь, о чём я? Она, сдаётся мне, хочет мир изменить, а если не мир, то хотя бы вот этот его клочок, наши Меловые холмы.
— Такая ведьма для нас, пастухов, в самый раз, — сказал Томас Травоу, и все согласно закивали.
— А помните, в былые времена все пастухи собирались и устраивали Бои? — спросил Дик Хватли, обращаясь словно бы к пустой кружке. — Тогда у нас никаких ведьм и в помине не было.
— Ага, — сказал Джо Болен. — Только сражались они не посохами, чтоб ты знал. Они локти ставили на стол, вот так, руками сцеплялись, и кто чью руку уложит — тот и победил. А того, кто всех победит, звали всем пастухам пастухом.
Все засмеялись, и большинство вспомнило матушку Болен. Она была последней, кто мог зваться всем пастухам пастухом. После одобрительного кивка матушки Болен пастух весь день ходил гоголем, и не важно, кто там победил в Боях.
— Ну, в наши дни никаких первых пастухов в холмах нет. Зато есть ведьма, твоя Тиффани, — заявил Роберт Пузоу после долгого молчания, когда все пили пиво и раскуривали трубки.
— Так если уж первых пастухов нет, а ведьма есть, может, кто-то из вас должен сразиться с ней на руках, как в старые времена? — предложил Джон Кинзли, широко ухмыльнувшись — и покосившись на отца Тиффани.
— С ведьмой? Ни за что. Кто потом мне самолюбие заштопает?
Джо хохотнул, остальные покивали. И тут на столы легла тень — девушка на метле пролетела над ними, крикнув: