Семен вскочил на ноги и опрометью бросился к двери. Бросив последний взгляд назад, туда, где посланцы Жудамора уже почти уничтожили конный отряд, он нажал на ручку и провалился вперед, в спасительную темноту.
Он очнулся и почувствовал, как прижимается щекой к холодному бетону ступени. Попытался подняться и ощутил боль во всем теле. Вокруг был неприветливый мрак уже знакомого парадного. Семен вскочил, оглядываясь по сторонам: он боялся вновь столкнуться со Стражами. Но рядом никого не было.
День умирал, когда он вышел на улицу. Его никто не преследовал, никто не гнался за ним. Волосы на левом виске Семена стали снежно-белыми. Шел он согнувшись, точно древний старик. Добредя до какой-то скамейки, он уселся на нее и уткнулся лицом в ладони. Спустя некоторое время он начал смеяться.
А потом зарыдал.
* * *
Карета «Скорой помощи» уже скрылась за поворотом, а три стоявшие возле скамьи женщины продолжали обсуждать случившееся.
– Так а что с ним все-таки? Что он говорил? – спрашивала одна из них, невысокая, в цветастом платке, с объемистой сумкой в руках.
– Сказал, что его хотели забрать мертвецы и заживо похоронить, – ответила другая, в огромных очках-рамах. Левая щека у нее нервно подергивалась.
– Допился, наверное, до белки, – вставила третья, самая старшая из всех, в темном поношенном пальто.
– Да вроде не пахло от него… – нерешительно произнесла очкастая.
– Может, наркоман, – заявила та, что с сумкой. – Сейчас их в городе полным-полно. Или просто на голову больной.
Ночь медленно выползала из-за стоящих ромбом черных домов, затапливая кварталы, и казалось, этому потоку не будет конца.