Единственным источником освещения под землей являлась тусклая лампочка, болтающаяся на грязном проводе. Под ногами тихо шуршал строительный мусор, обрывки газет и осколки стекла.
Фигура Сапога маячила впереди скрюченной тенью, и он, спотыкаясь, спешил за ним.
Уголовник приблизился к стене, остановившись у громадной дождевой бочки, изъеденной ржавчиной.
– Иди сюда, папуля, – вкрадчиво произнес Сапог, поманив пальцем Данилыча.
Переставляя вдруг ставшие непослушными ноги, Данилыч проковылял к сыну.
– Что там? – хрипло спросил он, чувствуя, как внутри, жарко набухая и постепенно набирая скорость, безумной лавиной начинает нестись что-то страшное, страшное настолько, что едва ли нечто подобное можно увидеть в самых дурных снах. В висках колко запульсировало, ушибленное при падении место мучительно заныло, словно предвещая беду.
Сапог захихикал, продолжая манить Данилыча.
* * *
– Ты видел эту тетку? – спросила Елена, когда они с Борисом уселись в «Инфинити». – Ну, что сейчас ошивалась у подъезда этих алкашей? Как там ее… Ольга?
Борис задумался, и из извилистых закоулков памяти, словно пузырьки воздуха со дна газировки, выскочили обрывки истории, поведанной Марией:
«Ольга… мужа и сына застрелили браконьеры… она ухаживает за детками…»
Да, у подъезда была та самая женщина, с которой они столкнулись в квартире.
– Видимо, она действительно испытывает к нашим детям теплые чувства, – осторожно предположил Борис. От него не ускользнуло, что при этих словах круглое лицо супруги застыло, словно отлитое из бронзы.
– Куда мы поедем? – спросил он, включая обогрев машины. – В полицию? С девочками может что-то случиться. Дело к ночи, а на улице метель! Где они?!
Елена медлила, и это не нравилось мужчине.
«Похоже, она уже не очень-то хочет принять на себя опекунство над этими детьми», – печально подумал Борис, тем не менее не решившись озвучить вслух свои мысли.
– Знаешь, Боря, у меня есть для тебя новость, – вдруг произнесла Елена, и он с удивлением уставился на жену.
Между тем она вынула из сумочки свой смартфон. На глянцевой поверхности гаджета заиграли бледно-желтые блики дворового фонаря. Указательный палец Елены с ярко-алым ногтем «оживил» экран смартфона, вспыхнули стройные ряды иконок.
– Может быть, это судьба, – тихо сказала она, открывая какое-то письмо. – Я имею в виду Антошку и Анюту, тех самых двойняшек, что понравились нам с самого начала.
– Мы только сегодня их вспоминали. Но ведь их вроде как уже пристроили… Или что-то изменилось?
– Да. Вот письмо из муниципального органа опеки Тихвинского района, – сказала Елена, и Борис буквально кожей ощутил сквозившее в голосе супруги торжество, которое вот-вот готово было выплеснуться наружу, словно вскипевшая вода. – Вчера утром отца этого так называемого семейства арестовали за взятку. Жена забрала документы на усыновление, сказав, что сейчас им не до детей. Малыши свободны.